Сара Роуз: Любить по-королевски

Но дочь ее перебила.

— С его другой женой тоже случилась какая-то неприятность.

— Какая еще? Тоже отравление?..

— Мама, честное слово, я ничего больше не знаю, тетя Лусия ничего не сказала.

— Бог мой, и за что ты меня только наказываешь? Только-только я почувствовала себя счастливой, и на тебе, пожалуйста. — Кэтрин непроизвольно посмотрела вверх, словно ждала ответа. Ответа оттуда не последовало, но она услышала голос дочери.

— Мы все-таки его дети, а ты его жена…

— Бывшая, — заметила Кэтрин.

— И все же…

— Ладно. Придется вызывать такси… — тяжело выдохнула Кэтрин.

— Когда тетя Лусия позвонила, я тоже хотела ехать. Но Алекс сказал, чтобы я дождалась тебя.

— А почему вы мне не позвонили, когда все узнали?

— Ты была так счастлива, мама…

— Откуда вы могли это знать?

— Иначе ты никогда бы не отключила телефон.

— Действительно… — И Кэтрин вздохнула, вспомнив о том, что еще минуту назад чувствовала себя абсолютно счастливой…

Кэтрин с Ноэль почти бежали по двору клиники к центральному входу. Лусия и Алекс уже их ждали.

— Что произошло? — запыхавшись, проговорила Кэтрин. От быстрой ходьбы лицо ее раскраснелось и волосы немного растрепались.

— Билла отравили, — совершенно спокойно проговорила Лусия, словно речь шла о чем-то обыденном.

— Кто? Зачем?

— Жена. Из мести.

— Лусия, ты о чем? Он ее так любил! Какая месть?

— Его жена мстила всем мужчинам.

— Лусия, не говори загадками! — взмолилась Кэтрин.

— Это жуткая история. Ее последнее письмо…

— Какое еще письмо?

— Предсмертное.

Кэтрин стояла, смотрела на Лусию и силилась во всем разобраться. В голове все перемешалось. В памяти то и дело всплывало то лицо Барбары, то Билла.

— Ты хочешь сказать…

— Пару недель назад она подсыпала в кофе Билла какой-то яд. А вчера вечером перерезала себе вены.

— О боже!.. Но если она подсыпала яд две недели назад, то почему Билл только сегодня попал в больницу?

— Я в ядах не разбираюсь.

— Он будет жить? Ты разговаривала с врачом?

— Врача я не видела, решила пойти к нему вместе с тобой, но в приемном отделении мне сказали, что состояние тяжелое.

— Он в сознании?

— Нет.

— Его можно увидеть?

— Пойдем, спросим у врача. — Лусия решительно направилась в сторону врачебного кабинета.

Билл лежал в реанимации, весь утыканный какими-то трубками. Казалось, в нем нет ни капли крови. Глаза широко открыты, под ними огромные темные круги… Кэтрин наклонилась к нему.

— Билл, ты меня слышишь?

— Вряд ли, — ответил врач, стоявший рядом. — Он спит.

— А почему у него открыты глаза?

— Он после наркоза. Так бывает, — объяснил врач.

— Разве после отравления делают операцию?

— Сердце. Отравление повлияло на его сердечную мышцу. Тот, кто его травил, знал что делает.

— В каком смысле?

— Его отравили не для того, чтобы потом откачали.

— Он умрет?

— Будем надеяться, что нет.

— Доктор, а когда с ним можно будет разговаривать?

— Когда он придет в себя. Если придет… Случай весьма тяжелый, а мы не боги.

— Пойдем. — Лусия потянула Кэтрин за руку.

Они вышли из палаты. Кэтрин не ожидала увидеть Билла в таком состоянии. Беспомощный, одинокий, почти никакой… Ее сердце сжалось…

— Он умрет, — тихо сказала Кэтрин.

— Что ты такое говоришь? — Лусия взяла подругу за руку.

— Я знаю. А его жена жива?

— Нет. И Билла, и ее обнаружила прислуга, миссис Бэнкс. Она и позвонила в полицию, «скорую» и Стиву.

— А при чем здесь Стив?

— Она не могла дозвониться до ее отца, поэтому и позвонила Стиву. Билл же работает у него.

— Господи… А что в ее письме?

— Знаешь, оно такое трагичное… Мне пересказала миссис Бэнкс. Мне даже стало жаль эту Барбару, — только и успела сказать Лусия, потому что они вошли в холл, где их дожидались Алекс и Ноэль.

— Что с папой? Он будет жить? — накинулись они с расспросами. По их лицам было заметно, что они сильно волнуются.

— Пока он в реанимации. Что будет дальше — покажет время. — Кэтрин обняла детей, чтобы как-то их утешить.

Но Ноэль вывернулась из-под ее руки и тревожно заглянула в глаза.

— А нам можно к нему?

— Он пока спит. — Кэтрин и Лусия, не сговариваясь, решили не пугать детей и не рассказывать об операции.

— А когда он проснется? — хмурясь, спросил Алекс.

— Мои дорогие, не скоро. Я думаю, вам лучше сейчас идти домой. Вы ему сейчас ничем не поможете.

— Нет. Мы дождемся, когда он проснется, — всхлипнув, сказала Ноэль, и Алекс ее поддержал.