Кэтрин Джордж: Между прошлым и будущим

— Как только я увидел вас, мне захотелось это сделать, — прошептал он и вновь поцеловал ее. Розанна беспомощно сдалась. Он так крепко прижимал ее к себе, что она ощущала, как желание, нарастая в нем, словно электрический заряд, передается ей. Наконец он оторвался от нее. Неровно дыша, он пристально взглянул в ее широко распахнутые глаза. — Теперь вы укажете мне на дверь? — охрипшим голосом спросил он.

Стараясь подавить невольную дрожь, Розанна воинственно вскинула подбородок:

— Зачем же? Ведь это всего-навсего поцелуй.

— Неужто? — резко осведомился он.

— Да, — в отчаянии проговорила она и, вырвавшись из его объятий, прошла на кухню. Ивэн поплелся за ней. Розанна вдруг рассердилась. — Если по совести, то в происшедшем повинны мы оба, — процедила она. — Вы, очевидно, не так меня поняли, когда я позволила вам прийти сегодня. У меня есть нужные для вас сведения, и вы можете получить их. Но на этом все и кончается.

— Тогда почему вы позволили поцеловать себя? — удивился Ивэн.

— Вы застали меня врасплох, — тихо проговорила она.

— Вы могли остановить меня.

Она неопределенно пожала плечами.

— Будем считать, что я находилась под впечатлением того, что произошло между Генри и Розой. Следует выбросить случившееся из памяти. Или вы предпочитаете, чтобы я влепила вам пощечину?

— Черт подери, вы правы, — с горечью промолвил он и подвинул ей стул. — Займемся делом.

— Мне, право, неловко обращаться к вам… — Розанна замялась.

Ивэн, проведя рукой по волосам, пристально посмотрел на нее.

— Не согласились бы вы совершить обмен? Письма Розы на письма Генри? Я хочу попробовать свои силы в сочинительстве. Не серьезного исторического романа, как у вас, а просто романтического повествования о двух любящих людях, разлученных судьбой.

Ивэн вскинул бровь.

— Вы уже публиковались?

— Нет.

— Вы пытались писать?

— Нет.

— Тогда желаю удачи. — Ивэн пожал плечами. — Разумеется, вы можете взять письма Розы. Я не читал ее дневника, но, вероятнее всего, вам он нужнее, если вы надумали состряпать любовный роман. Мое же внимание приковано к войне как таковой. Я прослеживаю судьбы двух друзей, бывших однокурсников Гейдельбергского университета, оказавшихся по разные стороны баррикад. Лишь некоторые страницы будут посвящены любовной интриге. В конце любящие разлучаются, а друзья вновь встречаются после войны.

Уничижительный тон, с каким он произнес слова «состряпать любовный роман», уязвил Розан ну.

— В таком случае прекрасно, — напряженно промолвила она. — Вреда никому не будет.

Ивэн поднялся.

— Я был бы весьма признателен, если бы вы дали мне несколько фотографий того времени вместе с письмами Генри и прочими бумагами. Я, разумеется, сделав копии, верну их.

— Разумеется, — подавленно проговорила Розанна. — Берите что хотите.

Тщательно просмотрев снимки, он выбрал несколько штук. Затем взглянул на более позднюю фотографию, где Роза Норман была снята вместе с дочерью.

— Сходство налицо. Вот так вы будете выглядеть по прошествии лет.

— Следуйте за мной, — вдруг сказала Розанна. Она провела его по коридору в другую гостиную, где на столике стояло несколько фотографий в серебряных рамках. Свадебное фото ее родителей, два снимка, на которых при выпуске из колледжа она была запечатлена в академической мантии и шапочке. С четвертого снимка смотрела седовласая дама. Она улыбалась так же, как и на фото, бережно сохраненном Генри Мэннерзом.

— Сделано за год до смерти, — осипшим голосом промолвила Розанна.

— И все так же прекрасна. — Ивэн долго смотрел на фотографию, затем отвел взгляд в сторону. — Спасибо, что показали мне это. Я возьму ее с собой. Взамен я оставлю вам снимок Генри.

— Этот снимок у нас в единственном экземпляре. Не могли бы вы сделать копию с него и вернуть оригинал в семейный архив?

Он с минуту молча глядел на нее.

— Предлагаю компромисс. Вы получаете копию, а оригинал остается у меня.

— Почему?

Его улыбка выбивала из колеи. Он шаг за шагом подходил ближе, а она отступала.

— Потому что я постоянно, по-моему, путаю вас с нежной, пылкой Розой, тогда как вы являетесь холодной, практичной Розанной.

Она открыла рот, чтобы возразить, потом задумалась и вдруг поняла, что прижата к перилам лестницы.

— Неделями я глядел на эту фотографию, — тихо произнес Ивэн, и их взгляды скрестились. — Когда вы отворили дверь, мне показалось, будто я сошел с ума.