Дафна Клэр - Там, где растут подсолнухи

— Да? — удивилась она. — Что в этом мистического?

Он покачал головой.

— Тебе будет неинтересно.

— Ты думаешь, я слишком глупа, чтобы понять, — заметила Блайт, опасаясь, как бы это не оказалось правдой.

— Совсем нет. Если действительно хочешь знать… — Он внимательно посмотрел на нее.

— Да. Хочу. Пожалуйста.

— Подожди минутку, — Джас поставил свою кружку, прошел через комнату в холл и вернулся с карандашом, который протянул ей. Его пальцы коснулись ее, и Блайт неожиданно испытала удовольствие. — Вот. — Он сел рядом достаточно близко, чтобы она уловила его чистый, немного отдающий мускусом мужской запах.

Когда Джас склонился над лежащей перед ним диаграммой, его рука слегка провела по ее руке.

— Ты видишь, как центр пятиконечной звезды образует еще один пятиугольник?

Блайт с трудом оторвала взгляд от его волос и начала изучать картинку.

— Да, но он повернут относительно большого пятиугольника на сто восемьдесят градусов.

— Нарисуй линию из любого угла пятиугольника до противоположного угла.

Она поставила бокал.

— Прямо в книге? — Блайт смотрела на него, взволнованная его близостью. Она заметила, какими живыми и сияющими кажутся его зеленые искристые глаза. Затем увидела, как дрогнул мускул на его лице, когда он задумчиво посмотрел и кивнул.

Она повернулась к книге на столе и, едва нажимая на карандаш, провела линию.

— А сейчас проведи следующую линию к другому углу, — тихо сказал Джас. — И снова продолжай это делать. Вот так.

Она нарисовала другую звезду в середине центрального пятиугольника, содержащую в себе другой пятиугольник. Если она повторит это в меньшем пятиугольнике снова…

— Но это можно делать вечно, — поняла она.

Он снова отодвинулся в угол софы.

— До бесконечности, — согласился он.

— Бесконечность, — повторила Блайт, — в этом и вправду есть мистика.

— Вот еще одна наглядная иллюстрация к идее о золотом сечении.

— Мм… да? — Блайт озадаченно повернулась к нему.

Джас засмеялся, и она почувствовала прилив хорошего настроения.

— Каждый раз, когда ты выделяешь какой-нибудь сегмент, отношение целой фигуры к большей ее части такое, как и отношение большей части к меньшей. Высота Парфенона в Афинах в отношении к его длине также находится в этой пропорции. А высота великой пирамиды в Гизе точно равняется половине ее ширины.

— Древние египтяне знали о золотом сечении? — Блайт была поражена.

— Они писали о «священном отношении». — Джас отпил еще вина. — Даже сейчас существует общество, исповедующее идею о том, что божественное отношение — это дар Господа нашему миру. Последовательность Фибоначчи…

— Что?

— Фибоначчи, или Леонардо Пизанский, итальянский математик тринадцатого века, предложил последовательность чисел, отношение между которыми совпадает с золотым сечением. — Джас сделал паузу. — Твои подсолнухи тоже подчиняются числам Фибоначчи.

— Правда? — удивилась Блайт.

— Корзинка подсолнуха состоит из пересекающихся спиралей, идущих против часовой стрелки, так?

— Мм… Когда растения маленькие, это можно увидеть достаточно четко. Иногда они идут в одном направлении, иногда — в другом.

— Если число спиралей, направленных в одну сторону, равно тридцати четырем, как это обычно бывает, то число спиралей, направленных в противоположную сторону, должно быть пятьдесят пять.

— А разве их не одинаковое число? — Блайт с сомнением подняла брови.

— Поверь мне, нет. Или, возможно, их будет пятьдесят пять и восемьдесят девять или восемьдесят девять и сто сорок четыре. Все эти числа входят в последовательность Фибоначчи.

— По-моему, я не поняла, — призналась Блайт.

— Последовательность такова: один, два, три, пять, восемь, тринадцать, двадцать один и так далее.

Блайт задумалась на несколько секунд, потом неуверенно предположила:

— Ты складываешь два последовательных номера, чтобы получить третий?

— Высший класс! — Джас улыбнулся ей. — Ты умная девушка. Женщина, — поправился он. — Чем дальше идет последовательность, тем точнее приближается отношение последнего номера и стоящего перед ним к 1,618. Иными словами, к золотому сечению.

— Но если ты продолжишь добавлять числа, они превысят его.

Джас покачал головой. Блайт поражалась произошедшей в нем перемене. Его постоянный самоконтроль и замкнутость сменились энтузиазмом, возбуждением и страстным желанием поделиться своими знаниями.

— Отношение между числами Фибоначчи при маленьких значениях стремится к золотому сечению, а потом остается более или менее постоянным.