Сандра Стеффен: Этот день наступит

Его мокрые после душа волосы из белокурых стали цвета спелой пшеницы. Гэррет была не совсем уверена в том, что поняла выражение его серых глаз, но почувствовала, как потянулась ему навстречу. Он все еще выглядел усталым, но это лишь подчеркивало странное, явно напряженное выражение его лица.

— Надеюсь, ты извинишь меня за беспорядок.

Гэррет вошла и огляделась. Тот хаос, который царил в гостиной Джейса, назвать беспорядком было бы слишком мягко. Диванные подушки куда-то подевались. Часть мебели сдвинули, чтобы дать место большому кукольному домику, а середину комнаты занимала детская походная палатка. Гэррет угадала насчет камина, но в нем не было огня, как не было клубники или охлажденного вина. Правда, Джейс был на месте, поэтому все остальное не имело значения.

— Мне у тебя нравится, — провозгласила она с задорной улыбкой. — Напоминает времена первых поселенцев.

Джейса вдруг охватила дрожь, он словно прозрел. Она что, стала выше ростом? Или у нее всегда была такая женственная фигура, и притом стройная, как у балерины?

Он почувствовал, что теряет самообладание. Что это с ним? Ведь Гэррет ничего особенного не сказала и не сделала. Это все его путаные мысли и безумная мечта о чуде.

Гэррет прошлась по комнате, огибая углы, провела рукой по подоконнику и, увидев свое отражение в окне, пригладила волосы. Джейс все еще не мог прийти в себя, а она уточнила:

— Я не хотела сказать ничего плохого о твоем доме. Это не беспорядок. Понимаешь? Нет крошек на полу или паутины по углам… Просто здесь живут.

Голос ее затих, и она взглянула ему прямо в глаза.

— Клянусь честью, Джейс. Расслабься.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить то, что она сказала и с какой искренностью. Клянусь честью? Теперь уже никто так не говорит. Никто, кроме Гэррет. Только Гэррет.

Старомодная клятва, да еще произнесенная таким дразнящим тоном, и впрямь помогла Джейсу расслабиться. Плечи немного обмякли, зубы разжались, ком в горле исчез.

— Ты что?

Ее простой вопрос вывел его из оцепенения. Она видела, что он не в себе, и постаралась отвлечь его. Ему даже стало легко.

Джейс вообще редко улыбался, но на сей раз не сдержался.

— Я просто вспомнил другие случаи, когда ты так клялась. Помнишь, как летом перед школой ты учила меня танцевать во дворе за сараем Купа? Тебе приходилось здорово сдерживаться, но, когда я в седьмой раз наступил тебе на ногу, ты сказала: «Клянусь честью, Джейс, почему бы тебе для разнообразия не наступить разок на собственную ногу!»

— Неужели помнишь?

— Ага, — честно признался он. — Но до того момента, как тебя вчера увидел, я подзабыл, как приятно быть с тобой и как легко с тобой разговаривать.

— Я чувствую то же самое.

Джейсу вдруг захотелось откинуть голову и громко рассмеяться. У него так давно не было повода даже улыбнуться, что он побоялся, что его лицо лопнет пополам, если он широко, от уха до уха, улыбнется.

— Ладно, пошли на кухню есть мороженое.

— Кому нужно вино, если есть мороженое? О, Джейс, ты знаешь, чем завоевать сердце женщины.

Голос у нее был глубокий, с хрипотцой. О женщине с таким голосом мечтают все мужчины. Но Гэррет не была мечтой, она была реальностью. Это его смутило, как и тепло, неожиданно разлившееся по всему телу. Если бы он ее не знал, то мог бы поклясться, что она с ним флиртует. Гэррет Флетчер? Да это исключено.

Будто во сне, он провел ее на кухню, снял с нее пальто и повесил на стул, чувствуя себя так, словно плывет на облаке. Гэррет, к счастью, казалось, ничего не замечала. Она была занята тем, что осматривала кухню: новую стойку, современный холодильник, сверкающий белый пол.

— Ты это все сам сделал? — (Джейс кивнул.) — И как давно ты все это закончил?

Ее вопрос вернул его на землю. Скрестив руки, он облокотился на стойку. Не об этом он собирался с ней говорить, но начать именно с этого было неплохой идеей.

— Стенку в кухне я сломал, когда Лорел Энн оставила меня, забрав Кортни к своим родителям в Кас-Лейк-Шорз. Надеялся, что, если я переделаю дом, она захочет вернуться. Я покрасил крыльцо, заменил обшивку, закончил кухню и ванную на первом этаже. Собирался переделать весь дом, но с тех пор, как мы развелись, больше ни к чему не притронулся.

Он не упомянул о том, что Лорел Энн погибла два месяца спустя. Гэррет и сама могла все вычислить.

— Вот почему здесь не пахнет свежим деревом.

Вот так. Никаких затертых слов соболезнования. Ни обвинений, ни упреков. Только констатация факта.