Роберта Ли - Двойная игра

– Пожалуйста, - вежливо ответил Майлз и подошел ближе к кровати.

Он просто стоял радом, однако само его присутствие вселяло в нее ощущение безопасности и блаженного покоя. Наблюдая за его лицом, она прочла на нем выражение опасливой настороженности и с некоторым любопытством отметила, что нижняя губа слегка дрожит.

– Ты выгладишь еще хуже, чем я, - откровенно сказала она.

– Меня это не удивляет. Ты целых три дня была без сознания, и все это время я от тревоги глаз не сомкнул.

– Как видишь, в этом не было необходимости.

Он пододвинул стул поближе к кровати и сел. Его лицо было совсем радом, и сердце у Кэсси гулко застучало. Еще одно невеселое подтверждение, что ее чувства к Майлзу остались неизменными.

– Надеюсь, ты не сердишься, что я приехал. После звонка Гэйл я никак не мог оставаться вдали от тебя.

От этих слов ее сердце забилось с удвоенной силой, голова внезапно закружилась, на лбу выступили бисеринки пота.

Заметив это, Майлз что-то пробормотал и поднялся со стула.

– Ты еще слишком слаба, чтобы разговаривать. Я подожду, когда ты немного окрепнешь.

– Я не хочу тебя больше видеть, - с трудом сказала она.

– Тес. - Наклонившись, Майлз поцеловал ее в лоб. - Я люблю тебя больше жизни, Кэсси, и не отступлюсь от тебя без борьбы.

Спорить не было сил. Кэсси закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока не услышала, как за ним закрылась дверь. Майлз ушел, и она осталась одна. Именно этого ей и хотелось.

Назавтра Кэсси почувствовала себя чуточку лучше, а еще через день полностью пришла в себя. С помощью медсестры она погуляла по комнате, а потом приняла ванну. Мало того, она даже позавтракала, хотя аппетит был неважный.

– Это от обезболивающих, - бодрым тоном заверила сестра. - Через денек-другой у вас появится прямо-таки волчий аппетит! - Она взяла поднос и сказала: - К вам пришли родители.

– А г-где мой жених? - заикаясь от волнения, спросила Кэсси. В самом ли деле Майлз приходил к ней или ей только пригрезилось?

– Он вместе с ними, в приемной, - услышала она в ответ.

– Я не хочу его видеть. Пусть зайдут только мои родители.

– Хорошо. - Медсестра укрепила на кровати специальный столик и протянула Кэсси зеркальце, щетку для волос и косметичку.

– Напрасная трата времени, - пробурчала Кэсси, но все же посмотрела в зеркало и привела в порядок волосы. Они немного растрепались и окружали ее лицо чувственным ореолом, что намного улучшило ее настроение. Черт! Когда нос облеплен пластырем, любая мелочь становится важной.

– Почему бы вам не подкрасить губы? - осмелилась предложить медсестра.

– Глупо разукрашивать красным сине-черную физиономию. Получится точь-в-точь палитра живописца!

– Очень красивая палитра, между прочим!

Кэсси опять посмотрела в зеркало. Да, узнать ее все-таки можно. Насчет красоты, конечно, вопрос спорный, но ее лицо вполне узнаваемо! Перед родителями ей, во всяком случае, нечего беспокоиться о своей внешности. Кого же она тогда обманывает? Если честно, то ее тревожит, что в палату может ворваться не кто иной, как Майлз!

– Вас ожидает гора открыток, - сообщила сестра. - И еще куча телефонограмм.

– Только не сегодня, прошу вас. Лучше завтра.

– Торопиться некуда. Можно и послезавтра! - С этими словами медсестра поспешила прочь, а Кэсси в ожидании родителей постаралась изобразить улыбку.

– Что ты собираешься делать с Майлзом? - как всегда, напрямик спросил отец. - Твоя мать убеждена, что ты любишь его, но не хочешь в этом признаться. Что же до меня, то я на сто процентов уверен: бедняга с ума по тебе сходит.

Кэсси задумалась. Из гордости она не сказала родителям, как жестоко он с ней поступил, однако, принимая во внимание события последних дней, она обязана объяснить, что произошло между нею и Майлзом. Теперь, когда она чуть было не погибла, гордость может отойти на второй план.

– Он очень плохо поступил со мной, - прошептала она. - Не в том, что касается "Барлоу", нет, я имею в виду наши личные отношения. Майлз знал, что нравится мне, но я влюблена в него, и притворился, будто чувствует ко мне то же самое. И в конце концов… - Она умолкла, облизнула внезапно пересохшие губы и безжизненным голосом докончила: - Он очень умело обольстил меня.

Воцарилась тишина. Лишь через минутудругую Лютер Эллиот, глубоко вздохнув, нарушил молчание и склонился к своей горячо любимой Кэсси.

– Майлз далеко не первый, кто притворяется влюбленным, чтобы заполучить женщину в постель. Во все времена мужчины использовали этот трюк.