Роберта Ли: Притворство

– Тогда мне лучше на работу в брюках не приходить, - со смехом заметила Энн.

– Не обращайте внимания на мои слова, - торопливо проговорила Смизи. - Если мистер Моллинсон говорит, что вы можете носить брюки, носите. Ему не понравится, если он узнает, что я говорила вам, как себя вести.

Она толкнула одну из дверей и ввела Энн в маленькую спальню, выходящую окнами в сад. Так как это был второй этаж, то из окон открывался изумительный вид на Пустошь, начинавшуюся сразу за изгородью.

– Как красиво! - воскликнула Энн. - Действительно, ощущение, будто живешь в деревне.

– А что я вам говорила! - Маленькая экономка, продолжая говорить, куда-то исчезла и вернулась с полотенцем в одной руке и куском мыла в другой. - Вот. Это для вас. А спальней этой можете пользоваться, пока вы здесь работаете.

– А мистер Моллинсон не будет против?

– Только не он. У нас на этом этаже еще три комнаты, а наверху мои. - Смизи положила полотенце на кровать. - Теперь я вас оставляю. Дорогу вниз вы сможете найти сами.

Возвращаясь в гостиную после того, как она причесалась и подкрасила губы помадой, соответствующей ее цветастому платью, Энн знала, что выглядит прекрасно. Она потратила времени больше, чем обычно, на причесывание: зачесала волосы назад в манере девушки, которая хочет, чтобы ее ценили на работе. А то, что такая прическа делала ее еще моложе на вид, было незапланировано, но доставило ей удовольствие. Пока она не определит, какой тип женщин нравится Полу Моллинсону, она будет разыгрывать девочку-простушку. Время продемонстрировать изысканность еще настанет.

Когда она вошла. Пол Моллинсон снова сидел за столом и махнул ей рукой в, сторону маленького столика рядом, на котором стояла пишущая машинка и пачка бумаги. Он ничего не сказал о ее внешности, хотя она знала, что он наблюдает, как она усаживается, снимает чехол с машинки и готовится к его диктовке.

– Насколько я понял, вы никогда раньше не работали на драматурга.

– Боюсь, что нет.

– Тогда посмотрите на уже напечатанные листы перед вами. По ним вы увидите, как располагать текст пьесы.

– Я знаю, как выглядит рукопись, мистер Моллинсон.

– Я всего лишь пытался помочь вам. Решите в конце концов, невежественны вы в этом вопросе или нет.

Энн с вызовом передвинула каретку. Работать с этим самоуверенным занудой будет нелегко. Зато какое удовольствие получит она, сбив с него немного спеси и добившись, что второй раз он не посмеет ни с кем поступить так, как с Розали Дональде.

Она глянула в его сторону и увидела, что он с озабоченным видом стоит у французских окон, выходящих в сад, и мысли его явно далеко.

– Я сейчас на акте втором, сцене первой, - произнес он, поворачивая к ней голову. - Если я буду говорить слишком быстро для вас, скажите.

Он начал диктовать медленно, ускоряя темп по мере того, как творческое воображение овладевало им. Сцена, которую он описывал, представляла собой жилую комнату, спальную и гостиную одновременно, дешевую, жалкую, в которой сидеть можно было только на диване и которая обогревалась газом, все время тухнувшим от сквозняка. Эту комнату многие признали бы за свою, и все-таки Энн не сомневалась, что он имел в виду комнату Розали Дональде. Ее жесткий стул, на котором он во время визита к Розали сидел сам, видимо, стоял перед его глазами, когда он диктовал диалог Мэри-Джейн - героини пьесы - и ее приятеля Фрэнка.

Через какое-то время он начал бродить по комнате, брать и ставить на место пепельницу, проводить рукой по корешкам книг. Наконец, добравшись до кушетки, он растянулся на ней во весь рост. Голос его был невыразителен и тих, слова текли торопливо, иногда сливаясь, как бы не поспевая за мыслями. Казалось, он диктовал список белья, отданного в прачечную. Вместе с тем была в его словах какая-то пленительная магия, наполнявшая комнату, и Энн, печатавшая как могла быстро, была заворожена разворачивавшейся перед ней историей.

Солнце позолотило верхушку живой изгороди, когда Пол Моллинсон наконец замолчал, и она, откинувшись на стуле, стала сгибать и разгибать пальцы. Дверь комнаты отворилась - Смизи вкатила сервировочный столик.

– Я стояла под дверью последние десять минут, ожидая паузы, - в ее тонком голоске слышался легкий ирландский акцент, а улыбка, которую она послала Энн," продемонстрировала ослепительно белые искусственные зубы. - Надеюсь, у вас еще не отвалились пальцы.

– Не говорите так много, Смизи. Мисс Лестер еще недостаточно вас знает.