Стефани Ховард: Наследник замка Глен-Краннах

— Но вы ведь знали, кто я, правда? — пошла она в атаку.

— В первый момент не знал, но довольно скоро догадался. Ваши бесцеремонные манеры очень точно совпадали с моим представлением о столичном фотографе.

Хорош хозяин: уколол не только гостью, но и ее профессию, и ее родные края.

— Но ведь я же заблудилась, — слабо запротестовала она, надеясь, что слова прозвучат каким никаким извинением. Камилла могла бы добавить, что была в плохом настроении, почти в отчаянии и к тому же устала.

Но уже через секунду порадовалась, что не добавила, ибо Росс Макеоун дал ей настоящую отповедь:

— Мисс Холден, избавьте меня от повторения сцены беспомощности. Полагаю, что вы так же беспомощны, как кошка с шестью когтистыми лапами. И если на планете есть племя, на которое мне очень жаль тратить время, так это лукавые капризницы вроде вас!

Камилла побледнела от оскорбления и на мгновение потеряла дар речи. Поэтому и не смогла как следует отбрить его. Сперва ей показалось, что он плохо разбирается в людях, а теперь она видела, что он просто-напросто невероятно груб. Она с трудом выдержала жесткий, стальной взгляд, и у нее мелькнуло подозрение, что, наверно, она смертельно оскорбила его, приняв за простого пастуха.

Острое чувство клаустрофобии вдруг пронзило ее, и она сглотнула ком, застрявший в горле. Этот человек буквально излучал яростную мужскую мощь. Каждая мышца мускулистого тела, каждая линия, словно выбитого в граните, властного лица подавляли ее, агрессивно утверждая свое превосходство и силу. Ей даже захотелось, чтобы он отодвинулся от нее подальше.

— Любой на моем месте решил бы, что это ваши овцы, — защищаясь, пробормотала она.

— Эти овцы, мисс Холден, и правда, мои. — Одна бровь вскинулась вверх. Потом он улыбнулся и без капли юмора добавил: — Хотя я оказался там, по соседству с ними, совершенно случайно. За несколько минут до вашего громового появления на сцене я, возвращаясь домой, проезжал мимо и остановился, чтобы помочь старому Джоку, одному из наших пастухов, с суягной овцой, которая запуталась в кустах. Мы уже почти освободили ее, когда вы чуть не разогнали всю отару своим дьявольским гудком.

— Вы и сами пользуетесь гудком, — не удержалась Камилла. Теперь она точно знала, кто был тот ковбой на «лендровере».

Росс позволил себе слегка улыбнуться, обнажив белоснежные зубы.

— Я хотел напугать вас. Вы тоже ехали чересчур быстро.

— Так, значит, это были вы! — Камилла укоризненно взглянула на него.

Однако Росс, оставив замечание девушки без ответа, повел ее к небольшим диванам и жестом предложил сесть. Потом сам опустился на диван, стоявший напротив, и беззаботно вытянул ноги. Его коричневые кожаные ботинки почти доставали до ее лодочек. Ничего, кроме дрожи неудовольствия, это в ней не вызвало.

Положив фотоаппарат на кофейный столик, стоявший между ними, Камилла аккуратно поправила на коленях голубую юбку и подчеркнуто отодвинула ноги.

— А вам, значит, можно гонять по дорогам с бешеной скоростью?

— Это совсем другое дело.

— Да, я так и подумала, что это совсем другое дело. — Камилла едва подавила ироническую ухмылку.

Росс Макеоун с минуту смотрел ей в глаза, заставив потупиться, а потом мягко объяснил:

— Это совсем другое дело потому, что я знаю дорогу. И кроме того, сиденье в «лендровере» гораздо выше над землей, чем в машинах такого типа, как ваша. Это дает мне дополнительное преимущество: я вижу дорогу впереди на большее расстояние. — Он по-хозяйски откинулся на подушки, а серо-стальные глаза будто просвечивали ее лицо. — Я бы сумел остановиться вовремя, если бы впереди появилась отара овец.

— И я остановилась вовремя, — покраснев, запротестовала Камилла.

— Но в самую последнюю минуту. — Он поймал ее взгляд и не отпускал. — Насколько я помню, вы едва не врезались в самую середину отары. — Он помолчал, а потом, подчеркивая каждое слово, добавил: — В этой части мира убийство овцы считается серьезным проступком!

— Для убийц, наверно, применяются публичные наказания — повешение или четвертование, а зрителям, выдержавшим зрелище до конца, дают в награду жареную кукурузу.

Он не пропустил ее сарказма мимо ушей, но и не улыбнулся.

— Не за убийство овцы, мисс Холден. Мы сохраняем самые зрелищные казни для социально опасных преступлений. Таких, как чванство и дерзкое самомнение.

Несмотря на вспышку колючего раздражения, Камилла рассмеялась, услышав такое от него. Ему бы помолчать насчет дерзкого самомнения!