Розамунд Пилчер: Снег в апреле

Она резко потянулась за расческой, поскорее пригладила волосы и стала накладывать макияж. Не успела она закончить, как в коридоре раздались шаги, приглушенные мягким толстым ковром. У ее комнаты человек остановился. Дверь слегка приоткрылась.

— Да?

— Можно войти? — Это была Диана.

— Конечно.

Мачеха уже была одета в бело-золотое, ее волосы платиновой блондинки были уложены в виде раковины и заколоты золотой шпилькой. Она выглядела, как всегда, красивой, стройной, высокой, безукоризненно ухоженной. Глаза у нее были синие, эту синеву подчеркивал загар, поддерживаемый регулярными процедурами с ультрафиолетовой лампой. Из-за этого загара ее часто принимают за скандинавку. И действительно, она обладает счастливой способностью хорошо выглядеть как в лыжном костюме, так и в твидовом, который был на ней теперь. Она приготовилась к приему гостей.

— Каролин, ты не готова!

Каролин начала совершать сложные манипуляции со щеточкой для ресниц.

— Я уже почти готова. Ты же знаешь, насколько быстро я собираюсь, стоит мне только начать. — И добавила: — Возможно, это единственная вещь, которой я научилась в театральной школе и которая действительно мне пригодилась. Ты знаешь, нанести макияж — для меня дело одной минуты.

Это замечание выскочило неосмотрительно, и она немедленно пожалела об этом. Тема театральной школы была под запретом, так как Диана приходила в нервозное состояние и начинала злиться при одном упоминании о ней. Она холодно ответила:

— В таком случае те два года, что ты провела там, не потрачены впустую. — Не услышав ответа от Каролин, она продолжила: — В любом случае нет никакого повода для спешки. Хью здесь, Шарон предложил ему выпить, а Ландстромы задерживаются. Она звонила из Коннаута и сообщила, что Джон еще на совещании.

— Ландстромы. Я никак не могла вспомнить их фамилию. Мне казалось, что их зовут Гримандуллы.

— Нехорошо так. Ты ведь даже не видела их.

— А ты?

— Видела, и они мне очень понравились.

И Диана начала решительно прибирать за Каролин все вещи, которые та разбросала. Она воссоединила туфли, свернула свитер, подобрала влажное банное полотенце, которое валялось посреди комнаты, свернула его и отнесла назад в ванную, потом Каролин услышала, как она сливает воду из ванной, открывает и закрывает дверцу зеркального шкафчика, несомненно, чтобы надеть колпачок на бутылочку сливок для тела.

Повысив голос, она спросила:

— Диана, а что это за совещание у господина Ландстрома?

— А? — Диана вновь вернулась в комнату, и Каролин повторила свой вопрос.

— Он банкир.

— Он участвует в новом деле Шарона?

— Да. Он поддерживает его. Именно поэтому он приехал в страну — чтобы изучить последние детали.

— Итак, мы все должны быть очаровательными и хорошо себя вести.

Каролин встала, ее халат упал, и она прошла нагая через комнату в поисках одежды.

Диана сидела на краю кровати.

— Неужели это так трудно, Каролин?.. Ты ужасно худая. Слишком худая. Ты должна попробовать немного поправиться.

— Со мной все в порядке. — Она выбрала нижнее белье из выдвинутого ящика и начала надевать его. — Просто у меня такая конституция.

— Ерунда. У тебя ребра торчат. Ты ешь меньше мухи. Даже Шарон на днях это заметил, а ты знаешь, насколько он обычно невнимателен.

Каролин натянула колготки.

— И цвет лица у тебя нездоровый — ты слишком бледная. Я заметила это сейчас, когда вошла. Возможно, тебе следует принимать железо.

— А зубы от этого не станут черными?

— Где ты слышала такую глупость?

— А может, так выглядят все невесты. Необходимость написать сто сорок три пригласительных письма, знаешь ли...

— Не будь неблагодарной... О, кстати, Роза Кинтер звонила. Спрашивала, что бы вы хотели в качестве подарка. Я предложила те кубки, которые ты видела на улице Слоан, помнишь, те, с выгравированными инициалами. Что ты собираешься надеть сегодня?

Каролин открыла платяной шкаф и вынула первое платье, которое ей попалось. Это оказалось черное бархатное.

— Это?

— Да. Мне нравится это платье. Но с ним тебе придется надеть черные колготки.

Каролин отложила его, достала следующее.

— Тогда это? — Наряд в восточном стиле (к счастью, не брючный костюм).

— Да. Очаровательно. С золотыми сережками.

— Я их потеряла.

— Неужели потеряла? Те сережки, что подарил Хью!

— Нет, не потеряла, а только не могу найти. Я положила их куда-то, но не могу вспомнить куда. Не беспокойся. — Она натянула мягкий как пух бирюзовый шелк через голову. — И вообще, обычно, если волосы распущены, серьги на мне не видны. — Начав застегивать крошечные кнопки, она поинтересовалась: — Как там Джоди? Где он обедает?