Розамунд Пилчер - Дорога к любви

— Так значит, Элен Бернстайн — ваша сестра?

— Вы помните Элен?

— Конечно. И маленького Дэвида. Как они поживают? Передавайте им привет. Знаете, я всегда останавливалась у них, когда Бен уезжал в Лондон и некому было присмотреть за мной в Порт-Керрисе. А когда я уезжала в Швейцарию, Марк и Элен провожали меня в аэропорту, так как Бен улетел в Техас. Передайте, пожалуйста, Элен, что я дома и что вы угостили меня обедом.

— Обязательно.

— Они все еще живут в маленькой квартирке на Бромптон-роуд?

— Нет. После смерти моего отца они переехали ко мне. Мы живем все вместе в старом семейном доме в Кенсингтоне.

— Все вместе?

— И вместе, и отдельно. Маркус, Элен и Дэвид живут на двух нижних этажах, старая экономка моего отца живет в подвале, а я — в мансарде.

— Вы женаты?

Он смутился:

— Нет.

— Я была уверена, что у вас есть жена. Вы выглядите как женатый человек.

— Даже не знаю, как относиться к вашим словам.

— О, я не имела в виду ничего плохого. Воспринимайте их как комплимент. Мне бы хотелось, чтобы Бен выглядел так, как вы. Это значительно облегчило бы жизнь людей, окружающих Бена, особенно мою.

— Но разве вы не хотите вернуться к нему и жить вместе?

— Хочу. Больше всего на свете. Но не хочу, чтобы моя попытка окончилась неудачей. Мне никогда не удавалось ладить с Беном. Думаю, сейчас будет не легче.

— Тогда зачем вы едете?

— Ну… — Под взглядом холодных серых глаз Роберта Морроу ей было трудно дать вразумительный ответ.

Девушка взяла вилку и принялась чертить ею узоры на полотняной скатерти.

— Не знаю. Семья бывает только одна. Родные люди, по крайней мере, должны уметь жить под одной крышей. Я хочу, чтобы мне было о чем вспомнить. Мне хочется, чтобы в старости я могла вспоминать о том, что когда-то мы с отцом жили вместе, даже если это продолжалось всего несколько недель. Вам это кажется странным?

— Нет. Совсем наоборот. Но вас может подстерегать разочарование.

— Это чувство мне знакомо, хотя я вполне могла бы обойтись и без него. Кроме того, я рассчитываю остаться с отцом лишь до тех пор, пока не станет очевидным, что мы и часа больше не можем выносить друг друга.

— Или пока он не предпочтет вам другое общество, — добавил Роберт.

Эмма вскинула голову, и в ее глазах появился вдруг голубой блеск ярости. Она стала похожа на своего отца, когда он еле сдерживался, чтобы не ответить слишком грубо или резко. Но она не дала волю гневу и через некоторое время опять опустила глаза и продолжила чертить невидимые узоры на скатерти, произнеся лишь: «Пусть так. До тех пор, пока это не случится».

Возникшее напряжение помог снять Марчелло, подошедший с бутылкой шерри и готовый принять заказ. Эмма остановилась на дюжине устриц и жареном цыпленке, выбор Роберта был более традиционным — консоме и бифштекс. Воспользовавшись паузой, Роберт тактично сменил тему:

— Расскажите о Париже. Как он?

— Париж был мокрым, холодным и солнечным одновременно. Вы можете себе такое представить?

— Конечно.

— Вы знакомы с Парижем?

— Бываю там иногда по делам. Месяц назад как раз вернулся оттуда.

— Были там по делам галереи?

— Нет. По пути из Австрии, где провел чудесные три недели, катаясь на лыжах.

— А где именно?

— В Обергергле.

— Так вот откуда такой загар! Именно он делает вас непохожим на агента по продаже картин.

— Возможно, когда загар сойдет, я буду выглядеть в соответствии с родом деятельности и смогу заключать более выгодные сделки. Вы долго жили в Париже?

— Два года. И буду скучать без него. Там так красиво, особенно сейчас, когда все здания привели в порядок. Именно в это время года в Париже чувствуешь нечто особенное: зима почти кончилась, вот-вот появится солнце и снова наступит весна. — «И распустятся почки, и будут кричать чайки, парящие над зыбью темных вод Сены. И непрерывной цепью поплывут баржи под мостами, и пахнёт метро чесноком и дымком сигарет «Голуаз». И Кристофер будет рядом».

Вдруг ей захотелось говорить о нем, произносить его имя, напомнить самой себе о его существовании. Как бы между прочим она произнесла:

— Вы ведь знаете Эстер? Мою мачеху? По крайней мере, она была ею полтора года.

— Слышал о ней.

— А о Кристофере? Ее сыне? Вы слышали о Кристофере? Мы с ним совершенно случайно встретились в Париже. Всего два дня назад. Он пришел сегодня утром в Ле-Бурже проводить меня.

— Вы хотите сказать, что совершенно случайно встретились?

— Да, именно так… в бакалейной лавке. Такое могло случиться только в Париже!