Мара Фицчарлз: Музыка любви

— Полотенце на полке, — послышался его необыкновенный голос. — Не сомневайтесь, оно чистое. — Прежде чем она успела протянуть руку, до нее снова донеслось: — Не слышу, чтобы вы включили душ!

Ханна невольно улыбнулась. А он симпатичный, этот ее спаситель. Командует, как ее братья. Он не станет приставать к ней, а как и сказал, займется своим супом.

Она потянулась и включила душ. Торопливо стянув с себя одежду, повесила ее на край раковины, потом крикнула ему:

— Слышите, душ работает!

— Отлично. Прекратите дрожать и скорее грейтесь. Горячие, сильные струи обрушились на ее озябшее тело.

Несколько минут она стояла не двигаясь, прикрыв глаза от удовольствия и позволяя воде просто омывать ее тело. Затем нашла бутылочку с детским шампунем. Намылила голову. Интересно, недоумевала она, почему хозяин этого бунгало выбрал именно детский шампунь? И постепенно не шампунь, а сам хозяин всецело завладел ее мыслями.

Пока она могла сказать только одно — он был на редкость привлекательный мужчина. Высокий, загорелый, широкоплечий. Но по сути такое описание было достаточно банально и мало что говорило о нем. Красивый? Безусловно. От ее глаз не укрылась некоторая подавленность. Но это было лишь первое мимолетное впечатление.

Она намылила волосы, и вдруг сильное желание внезапно пронзило ее: она хотела бы узнать его получше.

Ханна откинула голову, подставив лицо под живительные струи. Наверное, ветер и морской воздух так странно подействовали на нее. Она, Ханна Джемисон Чандлер, стояла под душем в доме незнакомого мужчины и размышляла о нем! И не могла не признаться, что при этом испытывает чувство более сильное, нежели простое любопытство.

Маленький овальный кусочек мыла источал дивный запах сандалового дерева, именно такой аромат предпочитал ее дядя Вилли. Пока она намыливала тело, ее ноздри трепетали, впитывая этот крепкий мужской запах. Затем она выпрямилась и снова встала под душ.

«О Боже, — думала она, — вот так бы стоять и стоять, и больше ничего не надо… Никого… Никто не нужен мне, только эти изумительны с горячие струи…»

Когда она наконец вышла из-под душа и на цыпочках подошла к двери, завернувшись в большое махровое полотенце, то позволила себе поинтересоваться:

— Вы нашли для меня подходящую одежду?

— Разумеется, — послышался краткий ответ и, как показалось Ханне, сопровождаемый легким смешком. — Откроете дверь и найдете на стуле брюки и свитер. — Я отвернусь. Уже отвернулся.

На стуле? Но она не помнила, чтобы рядом был стул. Прикусив нижнюю губу, Ханна смело толкнула дверь. Разглядев на стуле одежду, она схватила ее и скрылась в ванной.

— Вы можете повернуться! — крикнула она, рассматривая одежду.

— Я уже догадался. Поторопитесь, суп готов.

— Минутку…

На самом деле это отняло у нее немного больше времени. Нужно было расчесать длинные спутанные волосы да набраться духу и открыть дверь ванной. Все, что она надела — темно-зеленый трикотажный свитер, мягкий и уютный, и широкие брюки, которые, если бы не тесемка, стягивающая их на талии, наверняка бы сползли с ее стройных бедер, — все это было непомерно велико ей. И конечно, она выглядела нелепо.

По-видимому, он не слышал, как она вошла. Он стоял у окна спиной к ней, и, казалось, его внимание было целиком сосредоточено на бушующем за окном шторме.

Это дало возможность Ханне осмотреть свое временное убежище — маленький однокомнатный коттедж. Ей приходилось и раньше видеть подобные домики, но никогда не доводилось бывать внутри. За ее спиной была ванная, с которой она уже успела познакомиться. В противоположном углу отгорожено небольшое пространство для кухни: миниатюрная плита, холодильник, мойка и два шкафчика для посуды. Стандартного размера дубовый стол и два стула занимали остальное, пространство этой импровизированной кухни. В противоположной стороне комнаты стояла кушетка. Точно такая, как у нее дома, ее излюбленное место отдыха. По обе стороны от окна тянулись книжные полки.

В комнате, несмотря на тесноту, царила атмосфера уюта и покоя. Здравый смысл нашептывал Ханне: не стоит быть чересчур доверчивой. Сердце екнуло, когда интуиция подсказала еще одну мысль. А что, если вес в этом коттедже было задумано специально? Для того, чтобы у попавшего сюда человека притуплялось чувство элементарной осторожности?

Ханна окинула своего спасителя придирчивым взглядом. Его плечи были вдвое шире, чем ее собственные, мощный торс, сужающийся к талии, сильные мускулистые бедра. Она уже успела узнать каждый дюйм этого мужественного тела, пока прижималась к нему, сидя на заднем сиденье мотоцикла. А если попробовать угадать его вес, то скорее всего он такой же, как у ее брата Мэтью.