Эллен Чейз - Забытая мелодия

— Ну и кашу мы все заварили, — пробормотала Викки, откидываясь на обитое темно-красным бархатом сиденье. — А я теперь буду одна расхлебывать!

Чудом будет, если после сегодняшнего вечера она сохранит хоть каплю уважения к самой себе. Хотя, конечно, куда важнее то, что подумает о ней Дэн. Викки устала носить маску, устала быть все время начеку, устала от Виксен Мэлори. Воспоминания о прошлой ночи ни на минуту не покидали ее.

Ночь была восхитительной! Викки отбросила притворство, а то, как повел себя Дэн, вселило в нее надежду: он способен сострадать, он очень надежный человек. Ей было так легко и спокойно возле него.

И все же когда пришло утро — она сбежала. Сбежала, будто все, что было ночью, ничего для нее не значило. «Какая ложь», — думала она, с трудом сдерживая слезы.

Дэн Фолкнер шел по заснеженному тротуару, старательно обходя прохожих, и при этом не отрывал глаз от папки с бумагами. Демографические исследования аудитории и фотокопии писем поклонников «Завтра и всегда» оказались захватывающим чтивом.

И хотя миллионы женщин не могли смотреть дневные телепередачи из-за того, что работали, зрительская аудитория мыльных опер постоянно увеличивалась. В 1972 году мыльные оперы смотрели только пять миллионов человек, теперь же три сетевых канала и один кабельный, запуская дневные сериалы, рассчитывали собрать от пятидесяти пяти до семидесяти миллионов зрителей. Демографические исследования показали, что новые поклонники сериалов молоды, обеспеченны и среди них растет процент мужчин. По крайней мере, авторами писем, адресованных Виксен Мэлори, были мужчины.

«Дорогая Виксен, я каждый день жду встречи с вами!»; «Виксен, вы так прекрасны и так ужасны!»; «Дорогая Виксен, день без вас — все равно что день без солнечного света». С последним утверждением Дэн готов был согласиться без колебаний: несмотря на хорошую погоду, сегодняшний день казался ему очень мрачным.

— Простите меня, сэр.

— Я принимаю только в редакции, — ответил Дэн, не отрываясь от бумаг. Однако почувствовав, что ему преградили дорогу, он поднял голову и увидел перед собой человека, которому он при своих ста восьмидесяти доставал до плеча. Шея незнакомца была шириной с талию Дэна. — Разумеется, одно пожертвование я смогу сделать. — Дэн улыбнулся гориллоподобному верзиле, надеясь, что рэкетир останется доволен его сговорчивостью.

— Вас ждут, сэр.

— Э-э… я… — Рука в белой перчатке клещами вцепилась ему в локоть и потащила к черному лимузину. Когда шофер открыл заднюю дверцу, Дэн увидел Викторию Кирклэнд, которая поманила его пальцем, приглашая сесть рядом с собой.

— Добрый вечер, Дэниэл. Сегодня моя очередь накормить вас обещанным ужином. — Заметив, что он колеблется, Викки добавила: — Я ведь уже говорила, что одной ночи с вами мне будет мало.

— Похоже, я попал в западню, — заметил Дэн, с беспокойством поглядывая на мощную спину шофера.

— Не бойтесь, вас ждет приятный вечер. — Рубиновые губки растянулись в сулящей наслаждение улыбке.

Виксен-Викки вернулась. Сообразительная, уверенная в себе и упоительно женственная. Дэн не может не стать ее пленником. Плотнее завернувшись в шубу, она придвинулась к нему, чувствуя себя счастливой оттого, что он рядом.

Дэниэл Уэбстер Фолкнер безусловно нравился ей. То, что он обладал привлекательной внешностью, вовсе не было главным. Умный, сдержанный, целеустремленный — словом, настоящий мужчина, он как никто другой сумел разжечь ее воображение. Когда она влюбилась в первый раз, все было иначе — спокойно, разумно, без страсти.

Любовь! У Викки перехватило дыханье. Нет, это исключено! Не может она влюбиться. Это просто… просто… Она на мгновение задумалась и честно призналась себе, что и сама не знает, что это такое.

Дэн первым нарушил тишину, и хотя воспоминание о прошлой ночи и внезапном исчезновении Викки не давало ему покоя, чутье подсказало ему, что сейчас не время задавать вопросы. И он заговорил о делах.

— Я был сегодня в телекомпании Гарнера, говорил со спонсорами и с вашей сценаристкой. — Он поднял упавшую на пол красную папку. — Последние демографические данные впечатляют даже больше, чем те, что вы приводили вчера. Я побеседовал с Коринной Брэдли о просветительской роли сериалов. Хорошо, что я вас послушался: Коринна рассказала мне много полезного.

— Коринна? Полезного? — Викки поморщилась. Ей оставалось только гадать, о чем именно рассказала Коринна. — По-моему, с писателями разговаривать скучно, — заметила она, — а с Коринной особенно. Она любит поболтать, но уследить за ходом ее мыслей совершенно невозможно. Для этого, мне кажется, необходим сценарий.