Поль Виалар - Пять сетов

Желая избежать открытого столкновения, он удаляется. Делая это, он все же перед уходом пытается изобразить на своем лице заботу.

— Нуда... ну да... Я понимаю вас, Женевьева. Вам нужно остаться наедине с собой... Нервы сдали. Я достаточно дорожу вами, чтобы понять ваше состояние!

— Да уходите же! — кричит она.

Безмолвно Лонлас хочет последовать за ним. Но она умоляет его:

— Нет-нет!.. Не оставляйте меня одну!..

Дверь захлопнулась. Растерянный, смущенный, Лонлас не уходит. Он очень хорошо относится к Женевьеве, но сейчас в недоумении. Наверное, всему виной несчастный случай, укол,— нервы женщин так легко сдают!

Резкий голос диктора снова нарушает тишину:

— ...и этим ударом заканчивается четвертый сет. Рейнольд выигрывает его с совершенно неожиданным счетом: шесть игр к одной, единственной выигранной Жаном Гренье... Угроза дождя становится все явственнее... Сейчас же, без промедления, будет разыгран пятый, последний сет... Напоминаем: оба противника выиграли каждый по два сета. Итак, в этой удивительной встрече, где мы то и дело переходили от надежды к горькому разочарованию, исход соревнования решит пятый сет. Совершенно несомненно последний сет Гренье играл значительно ниже своих возможностей. Но мы все хорошо знаем его и знаем, что он человек, не теряющийся даже в отчаянном положении. Он способен превозмочь временную слабость, может еще выиграть... Достаточно лишь, чтобы он захотел!..

Да, он способен; и это необходимо.

— Лонлас!

— Да, мадемуазель?

— Лонлас, бегите скорей!.. Найдите Жана... Быстро!.. Прежде чем он начнет... Скажите ему...

— Рейнольд подбирает мячи.. Он сейчас будет подавать... Подает...— произносит голос диктора.

— Поздно! Поздно!

И Женевьева опускает голову на здоровую руку. На этот раз она и в самом деле плачет. И это настоящие слезы.

Лонлас понимает, что надо оставить ее одну. Он всегда чувствовал себя безоружным перед женскими слезами. Изойти кровью, отдать всего себя в беге на десять тысяч метров,— это он мог, но он не натренирован на большие дистанции горя. Это не его специальность. И он не настаивает.

Она остается одна. Рука болит. Но еще сильнее болит другая рана, более глубокая, труднее переносимая, чем физическая боль.

Женевьева не в состоянии ничем помочь Жану.

И быть может, так лучше.

Успей Лонлас вовремя предупредить его, поражение, победа стали бы предметом торга. Теперь она знает, что любит его, и горячо желает, чтобы в сердце его одержало верх (даже над любовью!) то, что должно быть сильнее этого чувства,— прямота, порядочность, верность спортивной присяге, которую он дал, когда согласился воспользоваться своим шансом и выступить за свою страну.

Все теперь в его руках. Счастье их окажется под стать тем подлинным качествам, которые он сумеет проявить. Жребий брошен. Слышен лишь голос из приемника, искаженный голос, взволнованной скороговоркой произносящий обрывочные фразы, рассчитанные на массового слушателя. Но фразы эти не звучат нелепо. Так волнующа разыгрывающаяся драма, ставшая личной драмой и для Женевьевы.

— ...выглядит сильнее, чем когда-либо... Такое впечатление, что он хочет закончить, и чем скорее... ибо уже упало несколько капель... Подача Рейнольда... Мяч неотразим... Он ведет со счетом тридцать — ноль... Впечатление — точно Гренье выбит из колеи... лишен всякой реакции... Неужели он отдаст этот сет, как отдал последний?.. Рейнольд подает в третий раз...

Жан! Жан! Знал бы ты, насколько Женевьева мыслями с тобой, с каким жаром думает о тебе! Решение она приняла. Но хочет, чтобы ты был таким, каким она тебя вообразила и видит в своих мечтах. Она забыла о больной руке и подобна сейчас японским прыгунам на олимпийских играх, которые произвели на тебя такое впечатление. Как и они, Женевьева внутренне молится. И это за тебя она молится.

— ...Третий мяч Гренье отбивает исключительным ударом!.. Рейнольд едва-едва принимает... Гренье выходит к сетке... Не отходит от нее... Рейнольд прижат к задней линии... Пытается обвести его свечой... Гренье впервые за игру бьет смеш и... убивает мяч... Вы слышите крики толпы...

— Сорок— пятнадцать! — объявляет судья. Снова подключается диктор:

— ...На этот раз, кажется, Гренье решил не уступать... Он то яростно бьет, то прибегает к обводящим ударам... О! Он вынудил Рейнольда выйти к сетке!.. Вот он дает свечу... Мяч в меру высокий... Американец не поспевает за ним... и он падает на заднюю линию... Рейнольд снова подает... Гренье отбивает... Рейнольд бьет вдоль коридора... С удивительной силой и точностью Гренье отражает ударом слева. Рейнольд принимает... Нет, поздно!.. Мяч в сетке... «Ровно»!