Джина Грэй - Возвращение домой

— Хорошо. — Полистав папку, Рурк поднял глаза и сдвинул брови. — Если ты не против, я хотел бы знать, кто эти люди?

— Мистер Андерсон — водопроводчик и проповедник по совместительству. Насколько мне известно, миссис Андерсон — домохозяйка.

— Зачем они тебе?

— Меня интересуют не мистер и миссис Андерсон, а их дочь Сара. — Эвелин немного помолчала, потом, не отводя глаз от Рурка, сообщила: — Сара — моя дочь. Сразу после родов я отдала ее Андерсонам на удочерение.

Ребенок. У Эвелин есть дочь. О Боже!

Рурк сидел в салоне самолета компании «Эв косметикс» и смотрел в иллюминатор. Весеннее солнце, отражаясь в металле крыла, сверкало белым серебром. Внизу виднелся калифорнийский ландшафт со всеми оттенками коричневого, красного, желтого, зеленого цветов. Далеко в небе медленно проплывали облака. Казалось, они единственное, что способно двигаться в сонном мире.

Он все еще не мог поверить. Четыре часа назад Эвелин бросила бомбу, а он до сих пор никак не придет в себя.

«Сара — моя дочь».

Рурк покачал головой. Ничего подобного он не ожидал услышать. Все, что угодно, но не это. Он замер, уставившись на Эвелин, как контуженный, пока она насмешливо не спросила, изящно подняв бровь:

— Ну? Тебе нечего сказать?

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— И сколько лет этой… дочери?

— Сара родилась, когда мне было девятнадцать. Я училась в колледже, и мне пришлось его бросить. У меня не было семьи, мне не к кому было обратиться. Не было денег, чтобы прокормить себя, не говоря уж о ребенке.

— А отец? Он не мог помочь?

Эвелин ровным взглядом посмотрела на Рурка.

— Об этом не могло быть и речи.

— Понимаю.

— Сомневаюсь. Впрочем, не важно. Сейчас самое главное то, что у меня есть дочь. Я хочу, чтобы ты нашел ее и привез сюда.

Он нахмурился, в глубине души зарождалось подозрение.

— Зачем? На что ты надеешься? Ведь она наверняка не знает о твоем существовании.

Эвелин положила руки на подлокотники, поиграла пальцами.

— Если повезет, я найду наследницу, которая меня заменит.

— О Эвелин. Да брось, если ты серьезно. Господи, ты даже не знаешь эту женщину, а она тебя. Вполне возможно, она и не захочет знать. Ты надеешься, что она способна взять на себя такую компанию, как «Эв»? А может, ей вообще все это неинтересно!

— Может быть. Но в любом случае я не узнаю этого до тех пор, пока не встречусь с ней. — Эвелин вздернула подбородок, на лице появилось упрямое выражение. — Но если в ней есть хоть что-то от меня — ну хоть что-нибудь, — она заинтересуется.

Рурк стиснул челюсти и отвернулся от иллюминатора. Каждый раз, когда он прокручивал эту сцену, разочарование охватывало его все сильнее. Черт побери! Надо же — придумать такое! И это Эвелин, разумнейшая женщина!

Вздохнув, он провел рукой по лицу. Рурк понимал: план Эвелин доказывает одно — насколько сильно ее отчаяние. В конце концов, окажись он в такой ситуации, неизвестно, как бы повел себя.

Легким движением Рурк расстегнул воротник рубашки и потер сзади шею. А ведь ему казалось, что Эвелин полностью доверяла ему. Прежде он мог поклясться, что знает о ней все. А тут такое… Главный секрет ее жизни. И что теперь прикажете делать? В одну секунду простое сообщение разрушило все его честолюбивые планы и отправило коту под хвост столько лет упорного труда!

Конечно, можно сказать, что в компании «Эв косметикс» Рурк Фэллон забрался выше, чем вправе был рассчитывать. Возможно. Каждый раз, мысленно возвращаясь на двенадцать лет назад, он видел наглого, энергичного типа, явившегося в офис Эвелин Кэтчем, и поражался — как она могла его нанять!

Когда они встретились, ему было двадцать шесть лет и он работал торговым представителем в компании по упаковке. «Уэсли контейнерз» было маленьким предприятием, потому на гигантов вроде «Эв косметикс» они никогда не зарились. Только мечта о больших комиссионных заставила Рурка позвонить и добиться встречи с Гарри Силсом, директором по маркетингу. К счастью Рурка, когда он запел соловьем, расхваливая свой товар, вошла Эвелин.

Легкая улыбка тронула губы Рурка, когда он вспомнил, как беззастенчиво вставлял чрезмерные комплименты в ее адрес, ослепительно улыбался. Надо отдать должное, не все комплименты были неискренними — в тридцать девять лет Эвелин Кэтчем находилась в расцвете красоты, а успех ее был хорошо известен.

Старания Рурка не произвели впечатления на Эвелин, но тем не менее она не ушла. Отойдя в сторону, позволила Гарри сформулировать все условия и задать необходимые вопросы. Она ни слова не произнесла до тех пор, пока Рурк не назвал цену и сроки поставок.