Доктор Нонна - Рискованные связи

Раз в две недели она оправлялась не в районную женскую консультацию, а в пирацетальный центр, где сдавала анализы всего, чего можно, проходила УЗИ, в том числе и в 3Д-формате.

Из сокурсников к ней приезжали Серега с Катей. Вроде бы сочувствовали, но больше всего их привлекал борщ, приготовленный самой Леночкой, и блинчики с печенью, привозимые Евдокией.

Тетя Дуся ездила к любимице нелегально, Семен Аркадьевич этого не поощрял. Хотя Леночка пару раз замечала в Центре его фигуру за стеклянными дверями. Будь она побоевитее, может, он бы простил ее, но в доме профессора безраздельно главенствовала Ольга.

В очередной приезд Евдокия выставила на кухонный стол банки с едой и села на табурет.

– Силов моих больше нету, Аленушка, заела меня твоя подружка. Обычно полюбовницы Аркадьича начинали наглеть только на второй год, а эта на второй месяц. Ой, наплачется с нею Аркадьич, ой устроит она ему сладкую жизнь.

– Ты мне лучше про нее не говори, – тихо попросила Леночка. – Она мне тут на днях звонила, хотела приехать, поболтать.

– Ага, поболтать. Хотела новых сплетен рассказать, да еще что-нибудь об Аркадьиче выспросить, чтобы его еще больше к себе привязать. Ты зачем ей про секс с профессором рассказала? Она ж его теперь крепко держит за эти, дай бог памяти, за яйца.

– Мне неудобно стало, Евдокия, они же квартиру оплачивают, питание.

– Они! – Яковлевич и Аркадьич, а не твоя профурсетка! Я тебя предупреждала! А ведь Аркадьич тебя единственную через два года не хотел менять.

Заплакав, Евдокия вытерла нос бумажным платочком.

На адаптацию в Греции Андрею потребовалась неделя. Все это время он, переживший клиническую смерть, утешал Александра, который тоже не поверил в инфаркт отца, зная о его прекрасном здоровье.

Самое печальное было в том, что Сашка не мог выехать в Россию, чтобы помочь матери с похоронами. Через подставных лиц он выслал денег и через них же обещал дальнейшую поддержку.

Андрей, читавший прессу, следя за статьями о гибели Бориса Ивановича, не нашел сообщений о своей смерти. Тишина стала понятной, когда появились публикации о полумистическом случае в морге. Вопрос рассматривался только с одной стороны – оживление. Куда девалось тело после воскрешения, никого не волновало.

Прошла неделя-другая, и все успокоилось. Нужно было продолжать жить.

Если Андрея интересовал вопрос бизнеса сам по себе, из спортивного желания добиться наилучшего результата, то Гена и Саша должны были кормить семьи.

Бизнес в Греции кардинально разнился с бизнесом в России. Но к хорошему привыкаешь моментально, и друзья, закаленные в экономических боях законодательной неразберихи, в ведении двойной и тройной бухгалтерии, в умении строить многоступенчатые схемы, легко вписались в новый бизнес.

В каждой стране есть основополагающая сельская культура. В Китае – рис, в Белоруссии – картошка, во Франции – виноградники, в России – хлеб, в Греции – оливы.

Деревья росли, как в России яблони в совхозах, – ровными рядами. Ухоженные, подстриженные, побеленные и подвязанные сетками, дабы при ветре не ломались ветки, но, главное, чтобы плоды не клевали птицы.

Урожай свозили на завод, сушили, сортировали по размеру и спелости. В зависимости от сортировки часть употреблялась для отжима масла, другая консервировалась в стеклянных или жестяных банках. Особого внимания требовали большие, увесистые маслины, их паковали в специальные коробки и рассылали в северные страны, чтобы реализовывать в ресторанах и крупных универмагах.

Жмых и отбраковка шли на удобрение все тех же оливковых деревьев и других сельскохозяйственных культур.

В такой бизнес вступили и трое друзей.

Качественное оливковое масло – продукт дорогой, в России большим спросом пользоваться не может. Политику и экономику великой родины все еще трясло от переворотов и революций, и от этой тряски деньги оседали в карманах и на счетах очень небольшого количества людей. Большинство населения оказалось в нищете.

И тогда три товарища ввели на заводе новую линию по разливу масла. Она занималась исключительно дешевым маслом третьего отжима, к тому же слегка разбавленного. Пятилитровые банки пошли в России на ура. На нем жарили и парили недорогие блюда в заводских столовых, в придорожных кафе и в пирожковых забегаловках.

Как обычно, через два месяца стабильного бизнеса Андрей заскучал. Вечера он проводил то в клубах, то в гостях у Гены и Саши. Однако и это не слишком развлекало его. Счастливая семейная жизнь штука хорошая для самой семьи, а вот наблюдать за нею со стороны – занятие скучное, и Андрей, попив пивка, уходил часов в девять вечера.