Лили Феррари - Ангельское личико

— Ты рехнулась, Марионетта! — заметил Антонио с укором в голосе. — Надо же, принять цветы от проститутки! Только подумай, что скажет отец Джозеф?

Девушка задумчиво посмотрела на брата.

— Надеюсь, — сказала она, — что он вспомнит историю Иисуса и Марии Магдалины.

Антонио фыркнул.

— Вечно ты все превращаешь в романтические сказки! — Он выхватил у нее цветы. — Эти женщины — грязные, больные шлюхи, и если мама узнает, что ты взяла у одной из них цветы…

Марионетта решительно отняла у брата смятый букетик фиалок.

— Да, — огрызнулась она, — но кто ей расскажет? Уж точно не Тони Перетти, который отправился накануне выпивать со своими друзьями, когда его мамочка думала, что он пошел в церковный юношеский клуб.

Их спор был прерван появлением большого сверкающего «бентли», остановившегося у дверей клуба «Трипл X» напротив кафе.

Антонио снова разволновался и подтолкнул Марионетту, забыв про фиалки.

— Это машина Моруцци, — прошептал Тони. — Я должен был догадаться, что они появятся, когда все кончится. — Он слегка вздрогнул, когда из машины вышел высокий, хорошо одетый мужчина с черной повязкой на одном глазу и мельком взглянул в их сторону. Антонио быстро потащил сестру к кафе. — Нам лучше уйти…

Но человек уже безразлично отвернулся и прошел за двумя своими спутниками в клуб. Девушка, как всегда заинтригованная, наблюдала за ними. Моруцци были в Сохо королями. Они управляли всем — игорными домами, продажей наркотиков, проституцией. Их имя внушало ужас.

— Марионетта! — Обеспокоенный отец стоял в дверях. — Иди сюда, ты простудишься на таком ветру!

Она послушалась и медленно, все еще прижимая к груди фиалки (хоть какое-то разнообразие в привычно тоскливом дне), вошла в помещение. Сразу же пришлось принимать заказы, убирать со столов, а последний посетитель ушел только через час. Пока Томмазо не запер дверь, она смогла поразмыслить над случившимся. Отец сидел вместе с дедушкой и Антонио и пил бренди, когда Марионетта, все еще чистящая мойку, вспомнила про фиалки, положенные ею на сушку. Они слегка подсохли и несколько цветков завяли. Девушка прижала к щеке нежные лепестки. Какие приятные на ощупь, мягкие, ласковые… Она наполнила водой стакан и опустила в него цветы. После чего отнесла их в подсобку, где висело ее пальто, и поставила на маленькую полочку, чтобы не забыть, уходя домой. Затем устало вернулась в кафе.

— Сильвия зайдет за мной в одиннадцать, папа, — сказала Марионетта. — Я вымою пол утром, ладно?

— Да, да! — Отец нетерпеливо махнул рукой, занятый разговором. — Значит, ты говоришь, Моруцци собираются расширить свое дело? — обратился он к Антонио и вместе с Франко наклонился вперед, ожидая ответа.

Антонио, наслаждаясь тем, что временно находился в центре внимания, пожал плечами.

— Так утверждают мои друзья из Центрального полицейского участка. Они говорят, дескать, Барти Моруцци распугал некоторых сутенеров, так что у него теперь на привязи больше девиц, чем у кого-либо в районе. И на Грик-стрит открылся новый клуб… Они говорят, он принадлежит Кармело Моруцци, хотя и записан на другое имя…

— Кармело — это тот, кого мы только что видели? — заинтересованно спросила Марионетта. — Тот самый, кого зовут Пиратом из-за его наглазной повязки?

— Но у них сейчас небольшие неприятности, — продолжал Антонио, как будто его сестра не издала ни звука. — У них был свой человек в Центральном участке, так он недавно сел на три года по обвинению в коррупции.

Томмазо поднял брови.

— Продажный полицейский?

— По-видимому. Он встречался с Кармело Моруцци по пятницам и все ему рассказывал. Потом Моруцци передавал ему коричневый конверт, и они расходились в разные стороны. Очень удобно.

— Кармело? — настаивала Марионетта. — Кармело Моруцци — Пират? Тот, кого мы видели? Он платил полицейскому, чтобы тот ему все рассказывал?

— Не твое дело! — разозлился Томмазо. Этот разговор явно не для ушей молодой девушки. — Ты, вроде, говорила, Сильвия за тобой зайдет в одиннадцать. Я слышал, как пробили часы.

— Значит, если он Пират, — продолжала расспросы Марионетта, — то кто же Барти? Тот, что в черной шляпе?

Томмазо взорвался.

— Нечего интересоваться Моруцци! — рявкнул он. — Тебе достаточно знать, что они скверные люди, способные запросто перерезать человеку горло.

— Тем более… — возразила дочь, осмелев от встречи с проституткой. — Разве не лучше мне знать, кто они, чтобы избегать их?