Анна Годберзен - Скандал

Элизабет всеми силами пыталась не наступить на ноги неуклюжему партнеру.

– Нет, мистер Коддингтон, я просто немного устала, – сказала она.

И это отчасти было правдой. Корабль пришел позже на целых три дня, и ей удалось провести дома меньше суток. Так и не отдохнув толком после долгой дороги, она отправилась на бал. Мать в письме настояла, чтобы Элизабет не брала с собой в дорогу свою служанку-француженку, так что девушке пришлось самостоятельно возиться с прической и заботиться об одежде на протяжении всего путешествия. Утром к ней заехала Пенелопа, чтобы научить ее новому танцу и сообщить, что была бы в ярости, если бы корабль задержался еще хоть чуть-чуть и если бы лучшая подруга пропустила один из самых важных вечеров в ее жизни. Затем она рассказала о новом тайном поклоннике, личность которого обещала раскрыть Элизабет, когда они хоть на мгновение останутся наедине. Просто в тот час перед балом вокруг болталось слишком много слуг, и не стоило называть имен. Казалось, Пенелопа стала еще больше заботиться о своей внешности. Элизабет решила, что причина тому – таинственный юноша. Но был и еще один момент: сегодняшнее мероприятие должно было продемонстрировать новый дом семьи Хейзов во всем великолепии и потрясти воображение всех присутствующих. Поэтому Пенелопа из кожи вон лезла, чтобы выглядеть неотразимо.

Впрочем, по-настоящему Элизабет сейчас огорчало лишь одно – странное поведение матери.

Кадриль, обед и вежливая беседа с тетушками и дядюшками, неизбежный повтор рассказа о ее затянувшемся путешествии через Атлантику. И вот, когда Элизабет, наконец-то, присела с бокалом шампанского, чтобы мило побеседовать с подругами и обсудить модные новинки, пришлось возвращаться в гущу событий. Да еще и ради того, чтобы из всех присутствующих кавалеров потанцевать именно с этим противным Персивалем Коддингтоном. Разумеется, Элизабет умело скрывала свою досаду, и на губах ее продолжала играть улыбка. Что поделать? Она привыкла улыбаться.

– Ну и о чем же вы, интересно, думаете? – Персиваль нахмурился и опустил руку чуть ниже спины девушки.

Элизабет поймала себя на мысли, что вряд ли есть еще кто-то, кому она доверяла бы меньше, чем этому парню, который вел ее в танце по залу, полному подвыпивших людей.

– Гмм… – Элизабет заметила, что в гостиной ей тоже не очень-то уютно. Честно говоря, она не без облегчения покинула Агнесс, столь верную подругу, потому что платье последней, украшенное кожаной бахромой, плохо сидело и слишком туго обтягивало. Элизабет не могла подавить жалость, разговаривая с ней. Агнесс казалась ей теперь нелепым и неловким пережитком детства, особенно в сравнении с ее новыми парижскими друзьями.

Она вновь попыталась сосредоточиться на подвижном уродливом лице Персиваля и не сбиться с такта. Раз, два, три. Раз, два, три. Она думала об этом вечере – одном из сотен безликих балов, всех этих часах пустой бессмысленной болтовни, заботливо принимаемых комплиментов, всего этого напускного внимания к внешности и одежде… Вспомнила, как она проводила время в Париже, купаясь в роскоши и восхищенных взглядах. Как она жила, что на самом деле делала, все эти месяцы и годы? Что он – юноша, которого она с таким трудом пыталась забыть, в самом деле веря, что уже забыла, – делал во время ее отсутствия? Интересно, помнит ли он ее? Она сожалела, что отпустила его, и знала, что не переживет разлуку.

Внезапно все вокруг стало пронзительно белым – танцевальную залу заполнил яркий, ослепительный свет. Воцарилось безмолвие. Элизабет закрыла глаза и почувствовала тяжелое дыхание Персиваля Коддингтона. Его губы почти касались ее уха. «С вами все в порядке?» – настойчиво повторил он. Девушка вдруг почувствовала, что корсет, который ее служанка Лина сшила всего за пару часов до бала, стал вдруг ужасно тесным и неудобным. Ей показалось, что она задыхается. Элизабет вдруг отчетливо осознала, что вся ее жизнь похожа на жуткую стальную ловушку. И эта ловушка держала ее все крепче и крепче…

А затем все прошло. Страх отступил, приступ паники закончился так же внезапно, как и начался. Элизабет открыла глаза. В голове прояснилось, дыхание стало ровным. Звуки музыки, смех и веселые голоса вновь окружили ее со всех сторон. Она взглянула па высокий купол над ними и убедилась, что тот не рухнул.

– Да, мистер Коддингтон, благодарю, – откликнулась она наконец. – Извините. Не знаю, что на меня нашло…