Инна Туголукова - Непорочное зачатие

— И оказалась права.

— В чем права?

— Ну как в чем, Тань?! Как только он добился желаемого, он тут же исчез!

— Что-то тут не так. Не похож он на такого человека…

— Похож-не похож! — перебила Женя. — А я с самого начала знала, что этим кончится. Тебя послушала: давай, вперед, будет что вспомнить! Вот и получила воспоминание на всю жизнь.

— Ну вот! Я во всем виновата!

— Да никто ни в чем не виноват. Но знаешь, мне тогда тоже показалось, что я себе все сама придумала…

— Жень, а может, сообщить ему о ребенке? Мне кажется…

— Нет, нет, нет! Он уже сделал свой выбор, ты что, не понимаешь? Кажется ей…

— Но ты же его любишь…

Женя молчала.

— А что ты скажешь родителям? — не унималась Татьяна.

— Вот это вопрос… Скажу, что решила завести ребенка.

— «Завести» она решила…

— Ну, в смысле родить…

— Ну, если в этом смысле…

— Тань, чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты была счастлива! — закричала Татьяна. — А что ты скажешь ребенку, когда он спросит: «Кто мой папа?»

— Скажу, что его папа был летчик-испытатель, — горько усмехнулась Женя.

Татьяна выбралась из кресла, прошла на кухню и вернулась с двумя чашками дымящегося кофе.

— А может, мне тоже родить ребеночка? — задумчиво спросила она.

Женя даже рот приоткрыла от изумления.

— От Феликса? — только и смогла вымолвить.

— А-а-а, — отмахнулась Татьяна. — Феликса уже Митькой звали.

— Да что ты? — ахнула Женя. — Вы расстались?

— Расстались сразу же после «Бора». А лучше бы и совсем не встречались с этим Прожогой.

— Что же ты мне ничего не сказала?

— Да ты вспомни, какая ты была! Мне еще тебя своими проблемами грузить не хватало!

Татьяна глотнула обжигающий напиток, поморщилась и вдруг неожиданно для себя самой сказала:

— Завидую я тебе, Женька!

— Мне?! — поперхнулась Женя. — И чему же ты завидуешь? Муж от меня ушел, любимый сбежал, и сама я — мать-одиночка!

— Ты любишь! Умеешь любить, понимаешь? А меня как будто Бог убил. И все вроде при мне, и мужики липнут как мухи на мед. Иногда думаю: вот оно! Ан не тут-то было — все не то. Наверное, так никогда и не узнаю, что это за штука — настоящая любовь.

— Да ты что, Танька, с печки упала? Ты что себя хоронишь? У тебя вся жизнь впереди, прости за банальность. Ты лучше кавалеров меняй пореже, а то они перед тобой так быстро мелькают, что ты разглядеть не успеваешь, настоящий это или так, постричься пришел.

— «Такая уж она была», — вяло отшутилась Татьяна.

— Да не такая ты, и все у тебя будет, вот увидишь, — горячо уверила Женя и вдруг оживилась: — Слушай, я давно хотела тебя спросить, что это за мужик к тебе все время ходит, здоровый такой, в джинсах, очень коротко стрижется?

— Понятия не имею. По виду вылитый «конь».

— Конь? Какой конь?

— Ну, как там у «братков»? «Бык»!

— А почему ты решила, что он «браток»? У него лицо хорошее, и смотрит он на тебя как на икону, с благоговением.

— С вожделением он на меня смотрит и молчит, как пень. Я видела, он на джипе приезжает. А кто у нас на джипах ездит? Он или охранник, или шофер. Возит какого-нибудь «авторитета».

— Ну что за глупости! Может быть, он артист или ученый…

— Да какой ученый, — засмеялась Танька. — У него на лбу четыре класса образования написано!..

Семейный совет решили собрать на даче. Женя гнала от себя мысли о том, как сообщит родным свою важную новость, понимая, что все равно все пойдет не так, как она задумает и захочет. А значит, пусть будет как будет. Как получится.

В пятницу, освободившись пораньше, она отправилась в родительский офис, чтобы оттуда всем вместе на машине отца поехать на дачу.

Стояла удивительно теплая для конца ноября погода, с неба сеялся то ли снежок, то ли мелкий дождичек и приятно щекотал лицо.

Женя медленно брела по пустынной улице, думая все о том же: подарит ли ей судьба еще одну встречу с Володей? Узнает ли он когда-нибудь, что у него есть ребенок? И неужели он действительно уехал так поспешно оттого, что ему нечего было больше желать?..

У самого офиса она буквально влетела в упругий живот встречного мужчины, пробормотала извинение и шагнула в сторону. Он качнулся вслед за нею. Она в другую — он туда же. Так они еще немного потанцевали, пока Женя возмущенно не подняла глаза и ахнула: перед ней стоял смеющийся Борис. Пальто нараспашку, на темных волосах поблескивают капельки дождя.

— Идет и, как всегда, ничего вокруг себя не видит, — заговорил он, как будто они только вчера расстались и были просто хорошо знакомы друг с другом.