Этель Хэмилл - Пока сияют звезды

Прервав ее раздумья, Перри Хилтон сам ответил на свой вопрос, печально хмыкнув:

— Очевидно, не обо мне.

— Госпиталь — не то место, где можно сидеть и мечтать. Есть работа и поважнее. — Хотя Косима не смогла скрыть недовольства, она не стала продолжать свою мысль вслух: «…И вообще, говорить подобное любому медику, еще не околдованному разными низкопробными штучками, не следует». Если он и сам не мог до этого додуматься, то медсестра тем более не должна намекать на такие элементарные вещи. И кроме того, она ведь действительно мечтала.

— Мир тесен, — признал молодой доктор Хилтон. — Потому что я мечтал о тебе не так уж и давно — прошлой ночью. Я представлял, как мы танцуем, ты и я, а вокруг нас пальмы, и всюду развешаны разноцветные фонарики. Легкий ветерок дует со стороны рифов…

— Доктор, если вы заставите ждать мистера Неирна еще дольше, то сладкой мечтой это вам не покажется. Он ожидал вас… — Косима взглянула на часы, — шестнадцать минут назад.

— У меня был вызов, я как раз собирался выходить из дома. Женщина, что живет в бунгало через двор, имела неосторожность обжечься скороваркой, и мне пришлось оказать ей помощь. — Черные брови Перри сошлись на переносице. — Гарем уже в сборе?

— Девушки! — поправила Косима. — И еще вас ждет фотограф.

— Весь этот бизнес — результат самого безумного душевного припадка Великого Гения, — пробормотало потенциальное «открытие» Уальдо Дженсена, даже и не думая идти к Неирну. — И этот «Совет блондинок» будет меня еще контролировать. Я перестал поддаваться контролю женщин с тех пор, как одна накормила меня тушеными овощами и заменила мои особо скроенные штаны. Если Неирн…

— Мистер Неирн считает, что ваше имя будет блистать во всех местных газетах и газетах на континенте благодаря именно этой истории, истории с блондинками. А мое мнение таково, что мистер Неирн отлично справится с этой работой, доктор.

— Лучше бы ты так много думала обо мне, а не о Неирне. — Перри склонился над ней.

Он говорил так тихо, так спокойно… Косима почувствовала, что нужно ответить. Но потом. А сейчас:

— Доктор Хилтон…

— Перри. Мы же одни. И вчера, когда меня здесь вводили в курс дела, я понял, что мне нужно добиться твоего обещания насчет…

— Док… Хорошо, Перри. Я хочу сказать кое-что ради вашего же блага. Я хочу сказать, что вы не должны тратить время на незначительные, второстепенные для вас вещи. Ведь когда вы занимались врачебной практикой, вы никогда не флиртовали с медсестрами. А теперь, похоже, ваша новая певческая карьера…

— Ай, — мягко, но с чувством произнес он.

— Я не хотела говорить о вашем выборе рода занятий. И потом, доктор, это судить не мне. Но, занявшись любым новым делом, важно чувствовать меру, особенно что касается второстепенных вещей, и…

— Второстепенные вещи. И это говорит женщина.

— Ну, хорошо. Как еще тогда назвать то, что вы теряете на меня свое время? Вы едва меня знаете. Ну, раз пять помогала во время операций доктору Уоли и доктору Празеру, а вы им ассистировали. А сейчас меня только временно назначили помощником мистера Неирна, которого, в свою очередь, назначили, чтобы разрекламировать вас как певца. Поэтому…

— Мне бы хотелось, чтобы причина этого хмурого взгляда крылась только в том, что ты не любишь баритон. А мне нравится петь, Косима, но, несмотря на это, не такой уж я и плохой парень. Я сам зарабатываю себе на жизнь — так или иначе. Я люблю животных. Помогаю пожилым дамам перейти через дорогу в центре Гонолулу. Я могу даже понравится тебе, и ты это знаешь.

— Вы мне достаточно нравитесь. Но дело не в этом.

— Прогресс! — Он еще ниже склонился к ней. — Я тебе нравлюсь, даже если просто «достаточно»! Может, поужинаем сегодня? Я мог бы забрать тебя после…

— Разумеется, нет. Хотя спасибо, доктор. Но после того, как мистер Неирн закончит все дела, связанные с вашей новой карьерой, вы можете отметить это, причем уже завтра вечером.

— Эти блондинки! — тяжело вздохнул доктор. — Столько чудес я видел с тех пор, как, будучи еще пацаном, начал лечить бездомных кошек, но…

— Вообще-то я тоже блондинка, — резким тоном напомнила ему Косима.

— Но ты блондинка — натуральная. Тебе это идет. А посмотри на другую, хотя бы на ту, что работала с тобой здесь, — Флафф Дэвис…

— Я знаю Флафф Дэвис со дня нашего поступления в «Голден-Гейт», — недовольно произнесла Косима, — и то, что вы видите на ее голове, вовсе не чудо.

Огонек над столом зажегся, потом погас, затем снова зажегся и снова погас. Сознавая, что Перри Хилтон затянул их бессмысленные дебаты до неприличия, она выпрямилась и сказала: