Этель Хэмилл - Пока сияют звезды

— Ух! А я сомневался, что мы управимся до того, как очнется эта Спящая красавица. Мне показалось, я слышал едва уловимые признаки жизни.

— Я знаю, почему ты взял на себя все эти проблемы. Хочу сказать…

— Тебе не нужно ничего говорить. — На мгновение его темные глаза словно прожгли ее насквозь. Но тут же в нем снова заявил о себе профессионал. — К сожалению, телефон здесь уже не работает. Я хочу дать ему сердечный стимулятор. Скорее всего, атропин, чтобы он воздействовал на нервный узел и сокращающийся механизм. Здесь на МакКалли есть ночная аптека. Ты сможешь подменить меня на пять — десять минут?

— Конечно. Что я должна сделать?

— В ванной найдешь все необходимое для холодного компресса. Если Келлер очнется, пока меня не будет, намекни, что, мол, мы с тобой были на свидании и нашли его на улице.

— И я… — она вздохнула, — узнав своего недавнего благодетеля…

— …начала действовать согласно клятве, а не из чувства мести. Если у него есть хоть капелька здравомыслия и приличия, то после этого он напишет опровержение!

Косима зашла за ширму, отгораживающую кухню от ванной. Она с любопытством оглядывала пристанище любимого мужчины. Дом Перри! Несмотря на скромность жилища и явную нехватку роскоши, оно отражало некоторые черты характера своего хозяина.

У Косимы складывалось ощущение, что Перри где-то рядом. А ощущение близости и осознание того, что его возвращение домой неминуемо, было восхитительно. Девушка знала, правда немного, как должен чувствовать себя осужденный публикой человек, получивший отсрочку наказания. Ночные события развивались так внезапно, словно грозовая молния. У Косимы не было времени проанализировать их. Но, вероятно, это еще не конец, как в сказке про Золушку, когда часы пробили двенадцать часов. Может, есть еще маленькая надежда.

Чисто механически, будто зная, где что лежит, Косима нашла в аптечке голубую коробочку с компрессами, с верхней полки достала бутылочку с надписью «Ведьмин орешник». Мысли девушки были заняты совсем другим. На бетонном полу возле душа лежал банный коврик, на котором красовалась написанная по-староанглийски буква «Н». На стене на крючке висел шелковый халат, очевидно, специально скроенный для широких плеч. Ей пришлось подвинуть его электрическую бритву, чтобы добраться до большого флакона с лосьоном после бритья, который пригодится ей для компресса. Как все напоминало о нем в этой скромной, непритязательной квартирке!

Впервые за несколько недель Косима почувствовала себя дома. Какое восхитительное чувство! Сознавая, что это продлится недолго, она старалась насладиться каждым мгновением, проведенным в квартире Перри. Пока девушка стояла, мечтая, перед его зеркалом, держа в руке сложенные квадратиком кусочки мокрой марли, она услышала, как входная дверь скрипнула, извещая о возвращении Перри. С чувством вины она поспешила в комнату, но у края перегородки внезапно остановилась. Это не Перри вошел в квартиру так тихо. И не он подошел к кровати. Не Перри стоял там, глазея на неподвижно лежащее тело на диване.

Марго выглядела лучше любого своего снимка на обложке журнала мод. Ее изящная фигура и яркие, зачесанные назад волосы блестяще сочетались с тонкой зелено-светло-вишневой вязаной кофтой, похожей на экзотическую шотландскую шаль. Она была одета для приватной встречи, с тем чтобы поразить своей элегантностью. Однако элегантность не соответствовала злости в голосе, когда она обратилась к Клему Келлеру.

— Так, значит, ты здесь, свинья! Я целый час прождала тебя на углу, где ты должен был меня встретить. А вместо этого ты лежишь в барских условиях на кровати Перри и спишь!

Застывшая и до сих пор незамеченная Косима не могла поверить в то, что слышит. Марго Амброс и Клем Келлер? Ну конечно. Именно благодаря Марго писака сунул нос не в свое дело. Косима предполагала, что звонок журналисту был анонимный. Ей в голову не могло прийти, что между этими двумя какая-то связь.

Марго продолжала срывать злобу на неспособной отреагировать жертве.

— Так что же ты делаешь в его квартире? Ты же знал, каков план. Ты должен был ворваться сюда после того, как я могла бы устроиться здесь, как у себя дома. А уже потом ты должен был начать угрожать сенсационным разоблачением…

Слабый шорох за спиной Марго заставил ее обернуться. На нее смотрели сверкающие от возмущения голубые глаза Косимы, которая, забыв о висящих на руке бинтах, шагнула вперед.