Сандра Инна Браун - Сбиться с пути

— И я молю Его о том же.

— Знаете, — смущенно проговорил Хэнкс, покачав опущенной головой и понурив плечи. — Я всегда думал плохо о Кейдже Хендрене из-за тех историй, что ходили о нем в округе. Его пьянство, женщины и все такое. Он гонял по городу на этих своих роскошных машинах, как демон, вырвавшийся из ада. Я считал, что он чертовски глупо рискует своей жизнью, вытворяя такие фокусы. — Хэнкс вздохнул. — Полагаю, жизнь преподнесла мне суровый урок, что нельзя возводить на человека напраслину, не зная его толком. Он был вовсе не обязан выезжать на те пути и выталкивать машину моей жены из-под колес несущегося поезда. Но он сделал это. — Глаза мистера Хэнкса снова наполнились слезами. Взволнованный, он закрыл лицо руками.

— Почему бы вам уже не отправиться домой, мистер Хэнкс, — вежливо заметил Роулинс, положив руку ему на плечо.

— Спасибо вам, мистер Хэнкс, — сказала на прощание Дженни.

— За что? Если бы не эта моя старая несчастная машина…

— В любом случае спасибо, — мягко заметила она.

Хэнкс торжественно и ободряюще кивнул Дженни, прежде чем помощник шерифа успел увести его к лифту.

Предсказания дежурной сестры о том, что они скоро услышат что-нибудь о состоянии Кейджа, не оправдывались. Дженни одиноко сидела в комнате для посетителей. Никто так и не вышел из операционной, чтобы рассказать о Кейдже.

Она просидела там уже почти два часа, когда двери лифта внезапно распахнулись и в приемной оказались Боб и Сара. В глазах у них застыл испуг, лица были исполнены беспокойством и едва сдерживаемой скорбью.

Дженни смотрела, как они подошли к столу дежурной по отделению и представились. Они получили тот же вежливый, успокоительный ответ, что и она. Поддерживая друг друга, они отправились в темный угол комнаты. Однако, увидев Дженни, остановились как вкопанные.

В первую минуту Дженни уставилась на них возмущенным взглядом. Выражение ее лица, казалось, говорило: «Вы не любили его, а теперь пришли поплакать у его смертного одра».

Однако она не могла обвинять их, забывая о собственном поведении. Если бы она не боялась нарушить свою устоявшуюся, мирную жизнь, она бы признала любовь к Кейджу много лет назад.

И сегодня, сегодня, когда Кейджу так нужно было сознавать, что он прощен и что она любит его, она отвергла его извинения. Ирония заключалась в том, что ему пришлось просить прощения за то, что любил ее, за то, что подарил ей самую прекрасную, самую волшебную ночь в ее жизни. А она даже не смогла простить его! Да как можно обвинять Хендренов в невнимании, если она поступила гораздо более страшно?

Дженни встала и протянула руки навстречу Саре. С плачем пожилая женщина бросилась к ней. Дженни крепко обняла ее:

— Тихо, Сара, тихо, с ним все будет хорошо. Я знаю.

Всхлипывая через каждое слово, Сара рассказала ей, где они были.

— Мы отправились за город, чтобы навестить больного друга. Когда мы вернулись, перед домом нас ждала машина шерифа. Мы поняли, что произошло нечто ужасное.

Поддерживая друг друга, они присели на диван.

— Сперва Хол, потом Кейдж, я не перенесу этого.

— Да разве для вас будет что-то значить его смерть?

Дженни никогда бы не поверила, если бы ей сказали, что она сможет столь откровенно задать им этот вопрос, уже давно не выходивший у нее из головы. Они посмотрели на нее потрясенными, удивленными глазами. Зная, что ей следует обращаться с ними как можно бережнее перед лицом трагедии, она, тем не менее, не могла найти в своем сердце жалости. Если жестокость заставит их очнуться, осознать, как они много лет относились к собственному сыну, она будет жестокой. Она должна выиграть эту битву ради Кейджа.

— Не думаю, что Кейдж поверил бы, что вы о нем беспокоитесь.

— Но он же наш сын. Мы любим его! — вскричала Сара.

— А вы хоть раз сказали ему о своей любви? Хоть раз вы сказали ему, как вы его цените?

Боб виновато опустил глаза. Сара поперхнулась, не в силах произнести ни слова.

— И не трудитесь с ответом! За все то время, что я прожила у вас, вы так и не удосужились этого сделать.

— У нас… мы испытали с Кейджем много сложностей, — наконец произнес Боб.

— Потому что он не вписывался в ту модель поведения, которую вы создали для него. Вы не ценили его личность. Он знал, что никогда не сможет соответствовать вашим ожиданиям, так что даже и не старался. Его поведение было грубым, холодным и циничным, но это — лишь защитная реакция. Он отчаянно хотел быть любимым вами, молчаливо взывал к вашему одобрению. Кейдж так мечтал, чтобы его любили прежде всего вы — его родители.