Екатерина Неволина - Ключик к мечте

— А ты… Должно быть, сестра Милы Зиминой… — ничего, быстро соображает. — И мы с тобой вчера разговаривали. Ты всегда ведешь разговоры вместо своей сестры?

— Нет, только по вторникам, — попыталась пошутить я, но тут же состроила серьезную мину. — Понимаешь, я сначала все пыталась понять, кто это мне звонит, ну а потом… потом было уже поздно!

Макс улыбнулся.

— А ты к сестре? — вдруг опомнился он. — Вы с ней немного разминулись. Наверное, она уже в метро спустилась.

— Упс, опоздала, — вздохнула я. — Жаль, теперь билеты в кино пропадут… О! Может, составишь компанию? Это новый фэнтезийный блокбастер, тебе должно понравиться.

Макс оценивающе посмотрел на меня. Мне показалось, что он все обо мне понял.

— И ты всегда такая смелая? — спросил он, пиная носком ботинка попавший под ногу камешек.

— Нет. Только когда очень-очень надо.

— Ну хорошо, авантюристка. А зовут-то тебя как?

— Зови меня Эль, — ответила я, подмигивая.

ВСЕ, ЧЕГО ВЫ НЕ ХОТЕЛИ ЗНАТЬ ОБО МНЕ

Сколько себя помню, у нас только и болтают о моей сестре. Ах-какая-она: умная, красивая, воспитанная, замечательная — нужное подчеркнуть. Эмилия для них как свет в окошке. К тому же у нее с десяти лет астма. «Слабое здоровье», как говорит мама, а это значит, что все подчинено заботам о Милином здоровье. Например, на каникулы мы едем не туда, куда хочется, скажем, мне, а в места с благоприятным климатом. Сырость, большие пыльные города и прочее — под строжайшим запретом. В этом году вместо Нью-Йорка, о котором я мечтаю уже давно, года два, опять отправились к морю. И так, заметим, каждое лето.

Раньше Мила была для меня кем-то вроде священного идола. А как же: старшая сестра! Когда мне едва исполнилось пять, к ней пришли подруги. Больше всего мне тогда хотелось, чтобы они приняли меня в свою компанию. Но кому интересно играть с малявкой?!

Когда мне было одиннадцать, сестра по-прежнему занималась только собой, но я, как распоследняя идиотка, еще верила ей. Однажды Мила обещала сходить со мной в кафе, но забыла. И тогда я вылила в окно ее любимые духи и написала на стене помадой, как я ее ненавижу. Угадайте, кому досталось?

Когда мне было тринадцать, я решила делать все ей назло и вела, честно говоря, себя очень глупо. Не причесывалась целыми днями, рвала и пачкала собственные вещи, бросала в комнате огрызки яблок и кожуру апельсинов, чтобы этой аккуратистке стало дурно. Всячески выводила ее из себя, но тогда у меня еще не было против нее идеального оружия.

Теперь есть. Я повзрослела, освоила искусство плавания среди пираний и крокодилов. И у меня есть зубы.

«Все будет хорошо. Все обязательно наладится». Мама любит эту фразу. Она часто повторяла ее, когда в жизни случались какие-нибудь неприятности. Помню, я получила в школе тройку за контрольную по физике и так расстроилась, что проревела целый вечер. А мама сидела рядом, ласково гладила по голове и обещала, что все обязательно наладится. Все действительно исправилось, я закончила школу с золотой медалью и сейчас, вспоминая тот случай, думаю, какой была маленькой и глупой.

Все изменилось. Я выросла, а вместе со мной — и мои проблемы. Теперь я не могу, как прежде, подойти к маме и пожаловаться на Макса и на сестру. Даже скорее на Макса. Что можно ожидать от сестры, я примерно знаю. Но он для меня число икс, вычислить которое за недостатком данных абсолютно невозможно.

Анализируя прошлое, я понимаю, что он никогда не раскрывался полностью. Да, он легко сходится с людьми, мы очень часто бываем в одной компании, и он действительно никогда ничего мне не обещал и не предлагал. Мне часто казалось, что я нравлюсь ему. Но что это было? Только взгляды, только улыбки. Возможно, и это я придумывала, внушая себе, будто разглядела в его глазах особое отношение. Когда мы сидели в «Ойкумене» и его рука лежала поверх моей, неужели и это ошибка, чудовищная ложь? Где же тогда правда?.. Говорят, когда водолаз опускается под воду, у него может произойти смещение реальности, и он вдруг перестает понимать, где верх, где низ, и погружается на дно, думая при этом, что стремится к спасительной поверхности. Точно так же со мной. Все ориентиры потеряны, и я не представляю, куда плыть.

Вчера я подошла к Максу после лекций и хотела поговорить, но он лишь отшучивался, воздвигая между нами стену, от которой, наверное, за километр веяло арктическим холодом. Он сделал вид, будто не понял меня и подумал, что я приглашала его не на свидание, а на обычные посиделки в кафе. Сегодня — и того хуже. Не смотрит на меня и старательно отводит глаза.