Мюриэл Грейг - Профессия - герой-любовник

— Да уж, мне тоже кажется, что все слишком запутанно, — сказал он, посмеиваясь. — Странное дело. Сначала я предложил вам, дорогая мисс, играть главную роль вместе с Рексом, — замечательное предложение, учитывая вашу неопытность, — но вы отказались. К тому же не объясняя причин. Затем Рекс заявил, что тоже не собирается сниматься в этом фильме. И тоже без объяснений. А ведь он связан контрактом! Конечно, это аннулирует его контракт, но мне нравится этот чертов актер, поэтому я унизился до уговоров. Даже предложил подождать до вечера в надежде, что он передумает. И вместо того чтобы быть благодарным, он исчезает из студии и не возвращается. А сейчас сюда приходите вы, хотя я просто не представляю зачем.

Старр повторила то, что уже говорила раньше. Если бы только ей дали время, она смогла бы уговорить Рекса.

— А почему вы думаете, что у вас получится? — раздраженно спросил Хаммонд. — Послушайте, а Рекс случайно не влюблен в вас? — Ал приподнял свои серые кустистые брови.

Старр покраснела:

— Я не знаю… он…

— Да или нет? — потребовал Ал. — Женщины всегда знают.

— Да… возможно, — призналась Старр.

Ал вздохнул и расслабился:

— Ну тогда это все меняет. Влюбленный мужчина вполне может вести себя как идиот.

Старр тоже вздохнула с облегчением — пока не услышала следующий вопрос:

— А вы его любите?

— Нет… нет.

Ал пробормотал себе под нос что-то сильно похожее на «лгунья» и добавил громче:

— Поэтому и отказались сниматься с ним?

— Да… нет, не совсем. Вы понимаете, я пообещала Стефану Десмонду.

— А какое, черт побери, отношение, — ругнулся Ал, — к этому имеет Стефан Десмонд? Как будто и без него у меня мало забот!

— Стефан не хочет, чтобы я снималась в кино.

— Он не хочет? — Голос Ала был похож на рев.

Внезапно Старр поняла, что просто обязана узнать еще кое о чем.

— Мистер Хаммонд, — спросила она осторожно, — почему Стефан не стал режиссером фильма «Обаятельный повеса»?

— А почему он должен был им стать?

— Но… но он снимал почти все фильмы с Рексом Брендоном.

— Да, и испортил последние два. Если бы не талант Рекса, они бы полностью провалились. Я хотел отстранить его от работы раньше, но Рекс просто умолял меня дать Стефану последний шанс. Я согласился, и посмотрите, что из этого получилось. Жалобы от всех артистов.

— И Рекс тоже жаловался?

— Он единственный, кто этого не делал. А должен был бы! Стефан ухитрился испортить ему каждую сцену. Я думаю, — продолжал Ал секунду спустя, когда раскурил новую сигару, — в последнее время Стефан просто слишком зазнался. Ему ударили в голову его прежние успехи, и он отказывался прислушиваться к мнению окружающих. Требовались неимоверные усилия, чтобы заставить его принять чье-то предложение. Я верил, что он талантлив. Но талант и самовлюбленность не могут ужиться рядом!

Старр молчала, отрешенно разглядывая вид из окна. К своему удивлению, она поняла, что верит словам Ала. Возможно, в последнее время она бессознательно пришла к тому же выводу. И только из упрямства отказывалась признать это. А сейчас она чувствовала усталость… и странную пустоту. Словно со стороны смотрела, как из ее жизни уходит что-то очень дорогое.

— Вопрос в том, — вновь заговорил Ал, — готовы ли вы пересмотреть свое решение не сниматься в этом фильме? К счастью, еще есть время. Я уже пригласил несколько актрис на завтра, но, — он подмигнул, — эти пробы могут оказаться и не очень удачными, если вы передумали.

— Могу я ответить завтра утром? — тихо спросила Старр.

— Ну уж нет! — раздраженно отрезал Хаммонд. — Меня слишком часто сегодня заставляли ждать. Вы должны решить именно сейчас — и поторопитесь!

Старр глубоко вздохнула. Она чувствовала странное головокружение. С одной стороны, Стефан, ее обещание, ее… Но она вдруг поняла, что уже давно перестала любить его. А с другой стороны, ее судьба в кино, возможная слава и… Но Старр отказывалась думать дальше. Карьера, слава… и все!

Она еще раз глубоко вздохнула:

— Да, мистер Хаммонд, если вы еще хотите этого.

— Вот это разумно! — Ал усмехнулся и обрезал кончик новой сигары.

— А Рекс? — быстро спросила она. — Вы ведь дадите ему время еще подумать?

Одержав победу, Ал решил быть великодушным.

— Пусть думает до полуночи, — сказал он. Затем, резко хлопнув по крышке стола, добавил: — Но это моя последняя уступка! Или он звонит мне до двенадцати, или может проваливать в Томбукту. Понятно?

Старр сказала, что да.