Александра Торн - Драгоценный дар

Он взял историю болезни следующей пациентки, прочел имя на обложке и довольно улыбнулся. Клотильда Дисновски была его удачей. Еще один добрый знак, подумал он, открывая дверь в смотровой кабинет.

Он сделал ей несколько косметических операций: сначала ринопластику, потом провел имплантацию кожи щек и подбородка и операцию век. Последней, но далеко не самой простой была операция груди три месяца назад. Результаты получились впечатляющими. Как в поговорке, сделал из дерьма конфетку.

Войдя в кабинет, он увидел, что она сидит на столе для осмотра и болтает ногами. На мгновение она показалась ему скучающей маленькой девочкой — но всего лишь на мгновение. Никто бы не назвал ее девочкой, заглянув в глаза.

— Как у вас дела? — спросил он, вглядываясь в ее лицо в поисках признаков нежелательных осложнений, например, отторжения имплантатов.

Она перестала болтать ногами.

— Прекрасно.

Он взял ее за подбородок, чуть поворачивая голову вправо и влево, изучая результаты своей работы. Просто великолепно. Никто, глядя на эту женщину, никогда и не подумает, что ее лицо — искусственное.

Герберт отошел к столу, сделал несколько пометок в ее карточке, потом снова повернулся к ней.

— Как ваша грудь?

Она начала расстегивать блузку.

— Посмотрите сами, доктор.

Он давно привык, что женщины пытаются флиртовать с ним. Но в данном случае этим и не пахло. У мисс Дисновски был возлюбленный, кажется, ее коллега, от которого она была просто без ума. Она сняла блузку и расправила плечи, чтобы получше показать идеальную грудь размера 3-С.

— Кажется, я велел вам носить лифчик.

— Мне он не требуется.

«Она права. Я превзошел самого себя», — думал Герберт, пока осматривал и ощупывал ее груди.

Ее соски стали твердыми под его прикосновениями. Клотильда Дисновски была горячей штучкой.

— Вы ощущали какой-либо из тех побочных эффектов, которые мы с вами обсуждали перед операцией?

Она торжествующе улыбнулась:

— Ни единого. Никогда не чувствовала себя лучше.

Герберт в последний раз посмотрел на нее, отметив идеальную симметрию, которой никогда не бывает в природе.

— Теперь можете одеться. Когда закончите, мне бы хотелось видеть вас в своем кабинете.

— Что-то случилось?

— Хочу с вами кое о чем поговорить.

— Я не застенчива, доктор. Вы можете говорить сейчас.

— Очень хорошо, мисс Дисновски. Как вы отнесетесь к тому, чтобы поехать со мной на медицинский симпозиум через несколько месяцев?

Она чуть сдвинула брови.

— Я не из таких девушек. Кроме того, я люблю другого.

— А я не из таких врачей, мисс Дисновски. Я планирую использовать вас как образец моей работы.

Выражение глаз ее стало вдруг очень неприятным.

— Док, я никому не позволяю себя использовать.

Черт бы побрал эту самоуверенную бабу. Но ему очень хотелось похвастаться ею перед коллегами.

— Съезд состоится в Палм-Спрингз. Вы там когда-нибудь бывали, мисс Дисновски? Там очень красиво. Вы будете жить в роскошном отеле. Я не стану отнимать у вас слишком много времени. А зато вы получите оплаченный пятидневный отдых в самом солнечном городе страны.

— Не знаю. Моему другу это может не понравиться.

— Может быть, он выкроит время и поедет с вами? Вам нет необходимости принимать решение прямо сейчас. Моя секретарша свяжется с вами через пару недель.

Он вышел, не дав ей возможности ответить. После того как она немного подумает и припомнит все, что слышала о Палм-Спрингз, она сама позвонит его секретарше.

Мисс Дисновски была сегодня его последней пациенткой. У него еще масса времени, чтобы забрать из дома свою одежду до ужина, решил Герберт, открывая дверь личного кабинета.

Он снял белый халат, который надевал во время приема, поднял трубку и собрался было набрать свой домашний номер, когда в дверь постучали.

— Кто там? — недовольно спросил он.

Его секретарша заглянула в кабинет.

— Боюсь, у меня плохие новости, доктор. У вашего тестя, сенатора Моргана, сердечный приступ.

— Звонила моя жена?

Секретарша покачала головой:

— Нет, передавали по радио. Сенатора Моргана отвезли в Медицинский центр. Хотите, я позвоню туда и узнаю…

— Я сам это сделаю, — ответил Герберт, кивком головы отпуская женщину.

Черт! Ему все же не удастся забрать свою одежду сегодня.

Ари сразу почувствовал витающий в воздухе запах смерти, едва переступил порог. Возможно, Пич и ее мать еще не признались в этом самим себе, но весь их облик — бледность, невидящие глаза, сгорбленные плечи — говорил о том, что Блэкджеку не выкарабкаться.