Даниэла Стил: Свадьба

Брэндон снял трубку своей личной линии на втором гудке; по голосу чувствовалось, что он занят и недоволен тем, что ему помешали. Сразу ясно, что он работает.

— Брэндон Эдвардс слушает.

Аллегра улыбнулась. Ей нравился его голос — глубокий, низкий, сексуальный, — а еще больше нравилась его манера говорить. Высокий светловолосый Брэндон был всегда подтянут и аккуратен; одевался он, пожалуй, в несколько консервативной манере, но Аллегру это устраивало. Во всем его облике чувствовалась некая цельность и безупречность.

— Привет, я получила твое сообщение, — сказала Аллегра, не представляясь, но Брэндон узнал ее сразу же. — Как прошел день?

— Ужасно, и кажется, он никогда не кончится.

Голос Брэндона звучал по-прежпему устало. Аллегра не стала рассказывать о своих делах: Брэндона не интересовали клиенты фирмы, где она работала, и он всегда держался так, будто ее сфера деятельности — это не юриспруденция, а так, пустая забава.

— На следующей неделе начинается процесс, а я до сих пор не разобрался с некоторыми материалами следствия. Хорошо еще, если я выйду отсюда до полуночи.

— Хочешь, я привезу тебе что-нибудь перекусить? — заботливо предложила Аллегра. — Могу привезти пиццу.

— Не стоит, я лучше подожду до дома. Не хочу прерываться, к тому же у меня с собой есть бутерброд. На обратном пути что-нибудь куплю, если будет не слишком поздно и если я все еще буду тебе нужен.

В его голосе появилась теплота, и Аллегра улыбнулась.

— Ты мне всегда нужен. Приезжай когда угодно, я тоже взяла с собой работу. — В портфеле Аллегры лежали документы, касающиеся предстоящего турне Брэма Моррисона. — Мне есть чем заняться до твоего возвращения.

— Вот и хорошо, увидимся позже.

Вдруг Аллегра вспомнила:

— Подожди, Брэндон, сегодня звонила Ники. Наверное, она что-то перепутала, потому что ждет нашего приезда на выходные в Сан-Франциско. Но мы же собирались туда на следующей неделе, правда?

Аллегра имела в виду, что в предстоящий уик-энд Брэндон должен пойти вместе с ней на церемонию вручения «Золотого глобуса», а в следующие выходные они обещали детям приехать в Сан-Франциско.

— Честно говоря… наверное, я сам что-то сказал… Знаешь, все-таки имеет смысл съездить туда до начала процесса. Когда начнутся слушания, вряд ли я смогу куда-то вырваться даже ненадолго.

Казалось, Брэндон испытывает неловкость, пытаясь что- то объяснить. Повернувшись к окну, Аллегра с отсутствующим видом уставилась в темноту и нахмурилась.

— Но мы не можем ехать на этой неделе! И мама, и папа — оба выдвинуты на премию, трое из моих клиентов тоже, в том числе и Кармен Коннорс. Неужели ты забыл?

Не может быть, чтобы Брэндон передумал! Они обсуждали этот вопрос чуть ли не месяц, начав еще до Рождества.

— Нет, не забыл. Видишь ли… Вот что, Элли, сейчас мне некогда, если я буду тратить время на разговоры, то не выйду отсюда и до утра. Может, поговорим позже?

Его ответ не удовлетворил Аллегру, и чуть позже, набирая номер телефона матери, она все еще хмурилась.

Целую неделю Блэр, как Обычно, была занята на съемках сериала и к вечеру, после долгих часов, проведенных на съемочной площадке, сильно уставала, но всегда была рада услышать голос старшей дочери. Они привыкли часто видеться, хотя теперь, когда Аллегра проводила много времени с Брэндоном, их встречи стали реже.

Блэр снова повторила приглашение на обед в пятницу вечером и сказала, что Скотт обещал приехать. Каждый приезд Скотта был важным событием для всей семьи, Блэр очень любила, когда ее дети собирались вместе. Аллегра тоже всегда была рада повидать брата.

— Он тоже пойдет на церемонию вручения «Золотого глобуса»?

— Нет, он собирается остаться дома с Сэм. Скотт говорит,

церемонию награждения интереснее смотреть по телевизору: никакой толкотни, сидишь себе в кресле и видишь всех, кого хочешь, вместо того чтобы пытаться разобрать, за кем это помчалась толпа репортеров.

Аллегра рассмеялась:

— Что ж, возможно, он прав.

Она знала, что Сэм с радостью пошла бы с родителями, но Саймон и Блэр старались как можно реже выставлять младшую дочь на всеобщее обозрение и, уж конечно, не водить ее на торжества по случаю вручения «Золотого глобуса» или «Оскара». На церемонию явятся все репортеры и все голливудские старлетки до последней. Родители и на работу Саманты моделью согласились только потому, что, глядя на фотографии, публика не знала, кто на ней изображен. Сэм снималась под псевдонимом Саманта Скотт, взяв девичыо фамилию матери. Хотя Блэр Скот — сама знаменитость, ее фамилия довольно распространенная и не такая запоминающаяся, как Стейнберг. Кто такой Саймон Стейнберг, в Голливуде знают все, и его дочь, несомненно, привлекла бы внимание толп репортеров.