Даниэла Стил: Свадьба

— Дело не в этом, Аллегра, — возражала доктор Грин. Она была уроженкой Нью-Йорка, и ее большие темные карие глаза иногда преследовали Аллегру после сеансов. Аллегра ходила к психоаналитику вот уже четыре года с перерывами. Ее в целом устраивала собственная жизнь, вот только свободного времени постоянно не хватало и уж очень многого от нее ждали и в семье, и в фирме. — А на вас кто- нибудь когда-нибудь хотел жениться?

Доктор Грин упорно возвращалась к вопросу, который самой Аллегре казался бессмысленным.

— Какая разница, если я не хочу замуж? — защищалась она.

— Но почему? Почему вам не нужен мужчина, который хотел бы на вас жениться? В чем дело, Аллегра? — не унималась доктор Грин.

— Но это же просто глупо! Роджер женился бы на мне, если бы я поехала с ним в Лондон. Я сама не захотела, у меня слишком бурная жизнь здесь, в Лос-Анджелесе.

— Почему вы думаете, что он бы на вас женился? — Порой Аллегре казалось, что доктор Грин похожа на маленького хорька, который залезает во все уголки и все вынюхивает, вынюхивает. — Он когда-нибудь это говорил?

— Мы на эту тему не разговаривали.

— И вас это не удивляет, Аллегра?

— Какая разница? С тех пор прошло два года, — начинала раздражаться она. Аллегра терпеть не могла, когда доктор Грин принималась за свои бесконечные расспросы. — Какое это имеет значение сейчас? — Все равно она слишком молода и слишком занята своей карьерой, чтобы выходить замуж.

— А как насчет Брэндона?

Доктор Грин никогда не забывала о Брэндоне, но Аллегре почему-то не нравилось обсуждать его с психоаналитиком. Ей казалось, что доктор Грин не понимает его ситуации или не осознает, как сильно травмировал его вынужденный брак.

— Когда он подает на развод?

— Когда они решат финансовые и имущественные вопросы, — обычно отвечала Аллегра, рассуждая как адвокат.

— А почему бы им не отделить одно от другого и не заняться сначала разводом? Ведь потом можно сколько угодно заниматься разделом имущества.

— Зачем? Какой в этом смысл? Нам же не обязательно жениться.

— Верно, не обязательно, но хочет ли он жениться? А вы, Аллегра, хотите за него замуж? Вы когда-нибудь обсуждали этот вопрос?

— Нам незачем его обсуждать, мы прекрасно понимаем

друг друга. Мы оба заняты, оба делаем карьеру, да и встречаемся только два года.

— Некоторые люди женятся и выходят замуж и после более короткого знакомства. Суть в другом. — Доктор Грин впилась в Аллегру взглядом своих проницательных карих глаз. — Не связались ли вы снова с мужчиной, который не хочет брать на себя обязательства?

— Конечно, нет! — Аллегра в который раз тщетно попыталась избегнуть пронизывающего, как луч лазера, взгляда. — Просто еще не время.

Обычно на этом месте доктор Грин кивала и ждала, что она скажет дальше.

За два года почти ничего не изменилось, только Аллегре было сначала двадцать семь, потом стало двадцать восемь, а теперь двадцать девять, в то время как раздельное проживание Брэндона с женой длилось уже два года. Его дочерям, Николь и Стефани, исполнилось одиннадцать и девять лет, а Джоанна до сих пор не преуспела в поисках работы. Как и Брэндон, Аллегра объясняла последнее обстоятельство отсутствием у нее образования. Незадолго до рождения старшей дочери Джоанна бросила колледж.

Кстати, следующей записью на автоответчике Аллегры была запись Николь. Девочка надеялась, что все в порядке и в выходные Аллегра приедет с ее папой в Сан-Франциско. Она соскучилась и мечтает, как они все трое будут кататься на коньках.

— И еще… мне очень понравился свитер, который вы прислали мне на Рождество… Я хотела написать письмо, да забыла, а мама говорит… — В трубке повисло смущенное молчание. Девочка пыталась собраться с мыслями. — В эти выходные я обязательно напишу вам письмо. До свидания. Всего хорошего… — Девочка ойкнула и, спохватившись, что не представилась, поспешно добавила: — Это Ники. Пока.

Все еще улыбаясь, Аллегра прослушала следующее сообщение — от Брэндона. Он предупреждал, что все еще в офисе и задержится допоздна. Его сообщение было последним.

Аллегра выключила автоответчик, допила минеральную воду, выбросила пустую бутылку в мусорное ведро и взяла телефон, чтобы позвонить Брэндону на работу.

Сидя с телефонной трубкой в руке на кухонном табурете, обхватив ногами его металлические ножки, она выглядела высокой, тонкой и очень красивой, но не сознавала этого. Аллегра так долго жила в окружении красивых людей, что красота лица и тела не была для нее чем-то необычайным и интересовала ее куда меньше, чем духовный мир. О собственной же красоте она никогда не задумывалась и от этого только становилась естественнее, так как все ее внимание было сосредоточено на окружающих ее людях.