Кэррелин Спаркс - Молчи, мое сердце

Ведущая в коридор дверь открылась, и в детскую заглянула какая-то женщина.

— Простите, что помешала.

Эмма узнала Радинку, мать Грегори. Та заведовала стоматологическим кабинетом Шанны.

— Шанна, дорогая, — продолжала Радинка, — у нас возникла экстренная ситуация. У Ласло раскололся зуб.

— Боже, надеюсь, не клык. — Шанна направилась к двери. Обернувшись, сказала: — Постараюсь вернуться побыстрее.

— Иди, не беспокойся, — кивнул ей Коннор. Когда дверь за ней закрылась, он вполголоса добавил: — Мы не позволим этому дураку обидеть мальчика.

— Что?.. — насупился Шон. — Ты думаешь, я способен его обидеть?

— Думаю, что смог бы, если бы у него вдруг выросли клыки, — ответил Коннор.

Ангус положил Константина в колыбельку и присоединился к остальным мужчинам. Покосившись на Шона, пояснил:

— Коннор не зря это сказал. Не следовало спрашивать, нормальный ли у вас внук. Нужно любить его, каким бы он ни был.

— И у тебя хватает наглости меня учить? — пробурчал Шон. — Интересно, сколько зла ты причинил людям за прошедшие несколько столетий?

Эмма вздохнула. Вот тебе и счастливое воссоединение семьи. Она подошла к колыбели, чтобы взглянуть на малыша. И тут вдруг над бортиком кроватки появилась его головка, а затем — грудь и пухленький животик.

Эмма уставилась на малыша, раскрыв рот. Святые небеса, Константин левитировал! И он поднимался все выше и выше. Она оглянулась на мужчин. Шон стоял к ней спиной, а Ангус и Коннор что-то ему доказывали и не замечали, что ребенок поднялся под потолок.

Константин же, весьма довольный собой, громко засмеялся. И тут Шон начал поворачиваться.

Подпрыгнув, Эмма взлетела под потолок, чтобы поймать ребенка.

— Какого черта?! — Шон в ужасе уставился на нее; его глаза расширились. — Эмма, ты вампир?

Она улыбнулась:

— Я как раз собиралась вам об этом сообщить.

Шон в ярости уставился на Ангуса.

— Ублюдок, это ты с ней такое сделал?! Ты убил ее?!

Сжав кулаки, Ангус шагнул к Шону.

— Успокойся, Уилан. — Коннор схватил его сзади за плечи. — Успокойся же!

Глаза Шона сверкали гневом.

— Мне следовало бы убить тебя, Маккей! — Шон обернулся к Коннору. — И тебя тоже, ублюдок. Отпусти меня!

— Прекратите! — крикнула Эмма, прижимая ребенка к груди. — Не станете же вы драться на глазах младенца.

Коннор отпустил Шона, и мужчины разошлись по углам, бросая друг на друга гневные взгляды.

— Шон, я получила смертельное ранение, и Ангус спас меня от смерти, — сказала Эмма, все еще висевшая под потолком.

Он посмотрел на нее с раздражением.

— Но ты не живая!

Она медленно опустилась вместе с ребенком.

— Я живая, но только... стала другой. Я хотела сказать вам об этом раньше, когда подавала рапорт об увольнении. Но мне тогда показалось, что вы не готовы выслушивать мои объяснения.

Ангус скрестил на груди руки.

— Он и сейчас не готов слушать объяснения.

Шон молчал, и Эмма продолжала:

— Я хочу, чтобы теперь вы меня выслушали. Так вот, я такая же, какой и была. Я нисколько не изменилась. — Она уложила Константина в постельку. — И я, как и прежде, буду уничтожать вампиров-убийц.

Шон по-прежнему хранил молчание и, казалось, о чем-то думал.

Малыш вдруг весело рассмеялся и снова попытался подняться в воздух. Но Эмма тут же подхватила его и, опять уложив в постельку, с улыбкой погрозила ему пальцем.

— Эмма, я... в тебе разочаровался, — пробормотал наконец Шон. — Но могу допустить, что в тебе нет зла.

— Ни в ком из вампов нет зла. Мы... — Заметив, что ребенок вновь поднимается, она придержала его. — Мы хотим сделать мир безопасным не только для нас самих, но и для всего человечества.

— Это наш долг, — добавил Ангус. — Не мешайте нам, когда мы пытаемся вас защитить.

— Хорошо, я об этом подумаю, — ответил Шон и повернулся к Коннору. — А сейчас я хочу поговорить с дочерью.

— Сюда, пожалуйста... — Коннор вывел Шанну и ее отца за дверь.

Эмма с облегчением вздохнула. Ангус взглянул на нее с некоторым удивлением.

— Ты произнесла очень неплохую речь, но зачем тебе понадобилось летать с младенцем?

Она с улыбкой покачала головой:

— Нет-нет, я поднялась не с ним, а за ним.

И в тот же миг Константин тихонько пискнул и начал подниматься над своей кроваткой.

— Боже правый! — воскликнул Ангус, глядя на малыша в изумлении.

— Вот именно. — Эмма смотрела, как мальчик поднимается к потолку. — Пусть Шон думает, что это была моя инициатива. Сомневаюсь, что он был бы в восторге от таких способностей внука.