Элизабет Уолкер - Разлука не для нас

«Ага, картина проясняется!» — подумала Кортни.

— Питер умеет очаровывать собеседника, — осторожно заметила она.

— Я тоже! — обидчиво ответила Сьюзан, как будто Кортни усомнилась в ее обаянии. Она заерзала в кресле и сделала нерешительный глоток из бокала. — Мы столько времени провели вместе, и неудивительно, что он мной заинтересовался. А я — я вам, Коллинз, уже говорила, что лучше вижу человека, когда фотографирую. Знаете, когда пытаешься уловить суть, вглядываешься в человека тщательней, чем обычно.

Эрик промычал что-то такое, что с натяжкой можно было принять за согласие.

— Ну, короче, чем дольше я в него вглядывалась, тем больше он мне нравился. Тем более что я делала фотоальбом для его мамы. Ну, и в нем действительно много хорошего. Манеры, например. И он очень умный и внимательный иногда — он, например, попросил миссис Грин накрывать стол так, как я привыкла. Короче, я расслабилась… — Сьюзан сделала драматическую паузу… — и стала жертвой хищника!

— Питера? — в изумлении воскликнула Кортни.

— Да, Питера! — подтвердила Сьюзан. Голос ее понизился до конспиративного шепота. — Он соблазнил меня самым бессовестным образом!

— Понятно! — Кортни прикусила губу, чтобы не улыбнуться, и покосилась на Эрика, который как-то подозрительно уткнулся в бокал. — А он знал о том, что… о вашей невинности?

— Конечно! Я об этом всем мужчинам сразу говорю!

— Могу подтвердить, — вставил Эрик. Сьюзан испепелила его взглядом.

— Коллинз, я не вижу в этом ничего смешного!

— Разумеется, это ужасно, — успокоила ее Кортни. — Но, мне кажется, Питер не стал бы покушаться на вашу честь без вашего согласия.

— Ну это как сказать. Я, конечно, ни за что бы не позволила, но он дал мне понять, что меня любит!

— Великая страсть, — уточнил Эрик.

— Ну да! По крайней мере, он так говорил. Вы же знаете, какой у меня твердый характер. Я ни за что не сдамся на милость мужчине, пока он не докажет серьезности своих чувств.

Кортни тщетно пыталась понять, Сьюзан ли так беспросветно наивна, или Питер и вправду «нашел свою великую любовь». Возможно и то и другое. Питер вполне мог плениться энергией и детской непосредственностью Сьюзан. Или же она сама, покоренная, как пишут в романах, зовом плоти, убедила себя в его неугасимой страсти.

— И долго вы прожили с ним в горах? — поинтересовалась Кортни.

— Почти две недели. — Сьюзан вздохнула. — Лучшие дни в моей жизни!

— Если так, — заметил Эрик, — что же вас так расстраивает?

— Он не звонит! Мы вернулись два дня назад, и я еще ни слова от него не слышала!

Кортни поставила бокал.

— А он обещал позвонить?

— Конечно! — с негодованием ответила Сьюзан. — Он сказал, что едет на пару дней в Лос-Анджелес, но обязательно скоро позвонит.

— Может быть, еще не вернулся.

— А в Лос-Анджелесе что, телефонов нет? Мог бы позвонить оттуда!

Кортни покачала головой.

— Ну, Сьюзан, он же сказал вам, что позвонит, когда вернется!

Сьюзан упрямо сжала губы.

— Вот это мне и не нравится. Влюбленные так себя не ведут! Настоящий влюбленный звонит любимой по три раза в день, забрасывает ее подарками и вообще…

— Пресмыкается, — подсказал Эрик. Кортни удивленно взглянула на него, но

Сьюзан сразу поняла, о чем речь.

— Вот именно! А Питер как будто вовсе меня не любит! Девушке ведь нужно, чтобы за ней ухаживали! Разве это по-джентльменски — предложить женщине руку и сердце, а затем исчезнуть неизвестно куда?

— Так он сделал вам предложение? — уточнила Кортни, испытывая большое облегчение. — Да, только не впрямую, — радостно ответила Сьюзан.

— А как же?

— Ну, мало ли есть способов… Эрик тихо застонал.

Кортни поднялась, поставив бокал на стол.

— Извините, я на минутку вас покину. Телефон по-прежнему стоял у Эрика в

спальне. Питер, бывая в Лос-Анджелесе, останавливался или у приятеля, или в отеле «Амбассадор». Кортни не была уверена, что найдет в записной книжке телефон этого приятеля, так что начала с отеля. Через несколько минут в трубке послышался знакомый голос.

— Кортни? Ради всего святого, как ты узнала, что я здесь?

— Сьюзан сказала, что ты в Лос-Анджелесе. Питер, ты на ней женишься?

— На ком? На Сьюзан? — Наступило молчание. Когда Питер заговорил вновь, в голосе его послышались незнакомые Кортни мягкие, нежные нотки. — Мне это не приходило в голову… но, черт возьми, это мысль! Знаешь, меня никогда не тянуло к семейному очагу…

Об этом Кортни знала.