Элизабет Кейли: Убегая от любви

Луи предложил сходить куда-нибудь и отметить встречу, но Роуз отказалась, сославшись на то, что при сложившихся обстоятельствах никуда идти не хочет. Луи настаивал, утверждая, что никакие обстоятельства не могут ему помешать встретиться с Роуз, тем более что они давно не виделись.

Он был чересчур настойчив, и Роуз уступила. Она согласилась, но только ради того, чтобы побыстрее отделаться от Луи.

Луи долго пытался разговорить ее, вспоминал о тех днях, что они провели вместе на берегу океана, куда Роуз еще студенткой ездила с друзьями отдыхать. Роуз казалось, что это было ужасно давно, но на самом деле прошло всего-то два года. Луи говорил, что еще тогда Роуз произвела на него неизгладимое впечатление, что он все эти годы мечтал с ней увидеться, поговорить.

Он казался таким близким и родным, а ей было так одиноко, что Роуз не выдержала и рассказала ему все, что случилось с ее семьей.

Она старалась никому не говорить ни слова о болезни бабушки, только самые близкие ей люди знали, как нелегко сейчас Роуз, а тут вдруг она поделилась своими переживаниями с малознакомым человеком. Роуз и сама себе удивлялась. Ей казалось, что она рассказывает о болезни бабушки только потому, что Луи ей нравится. Ведь встречалась же она с ним два года назад!

Луи выслушал историю Роуз. Он ни разу не перебил ее, просто молчал и смотрел ей в глаза. А потом неожиданно предложил выход, о котором она никогда не задумывалась. Луи сказал, что будет счастлив, если Роуз согласится стать его женой. Он достаточно богат, чтобы помочь ее бабушке. Разумеется, у него и в мыслях нет покупать Роуз, просто, оказывается, он давно ее любит.

Роуз знала, что она-то точно не любит Луи, но ради бабушки она была готова на любые жертвы. Она дала свое согласие, правда, сразу же предупредила Луи, что делает это вовсе не потому, что любит его, а потому, что должна помочь своей бабушке. Луи покорно принял это.

Ему была нужна Роуз, он был влюблен в нее.

Луи предложил начать подготовку к свадьбе немедленно. Роуз не возражала, рассудив, что чем быстрее состоится свадьба, тем скорее она получит деньги на операцию. Но и тут Луи проявил благородство: он уже на второй день после помолвки предложил Роуз сто тысяч долларов для оплаты операции и всех связанных с ней расходов, включая реабилитационный период.

Роуз было ужасно неудобно брать у него деньги, но она все же ради бабушки согласилась, хотя знала, что Роуз-старшая ни за что этого не одобрила бы, как не одобрила и идею внучки выйти замуж ради спасения ее жизни. Мудрая миссис Коретц знала, что ее внучка никогда не будет счастлива в браке с нелюбимым человеком, а в том, что Роуз не любит Луи, старушка не сомневалась. Ей вообще казалась подозрительной и их случайная встреча, и то, что Луи выбрал именно этот момент, чтобы предложить ее внучке руку и сердце, и даже то, что он вообще предложил их Роуз! Ведь жил же до сорока лет без жены и без детей, а тут вдруг…

Но Роуз не пожелала прислушаться к бабушкиным словам. Она была слишком счастлива оттого, что единственный человек, которого она любила и который любил ее, будет жить. А то, что ей пришлось принести для этого в жертву свою свободу, значило для Роуз не так уж много. Да и если уж на то пошло, ей самой пора было подумать о муже и детях.

Роуз казалось, что она смогла бы со временем полюбить Луи. Ему, конечно, уже довольно много лет, но зачем ей муж, за которым надо смотреть, как за несмышленым ребенком?

Спасибо, не надо — ей хватает несмышленышей и на работе.

Она знала, что сможет убедить и себя, и Луи, и даже бабушку, что полюбила его. Пусть только пройдет время. А сейчас самое главное то, что бабушка будет жить!

Роуз прибежала в больницу сразу же после помолвки, чтобы рассказать бабушке о том, что Луи уже завтра переведет деньги на счет клиники.

Но, как только Роуз увидела лицо сиделки, она сразу же поняла, что случилось что-то ужасное.

Миссис Коретц стало хуже ночью. Она потеряла сознание и так и не пришла в себя.

Врач сообщил ошеломленной Роуз, что ее бабушка в коме и неизвестно, сможет ли вообще из нее выйти. Но Роуз отказывалась верить, что ее бабушка, эта настоящая ирландка, характер которой был тверже скалы, не сможет справиться с болезнью, тем более теперь, когда деньги на операцию найдены. Врач успокаивал ее, говорил, что сейчас лучшее, что может сделать для бабушки Роуз, — помолиться о ее здоровье. А вот операцию придется пока отложить.

Пусть сначала миссис Коретц хотя бы придет в себя. А уж потом, оценив ее состояние, можно будет говорить об операции.