Лена Ленина - Альфонсы, или Любовные мошенники

Когда Милина фирма стала заметной на медиарынке, а потом и лидирующей в некоторых видах рекламы, случилась неприятность. Нашлись желающие вытеснить молодежь с рынка. Сначала Миле просто предложили фирму продать. Недорого. Но как можно продавать свое дитя? Она отказалась. Тем более, что компания была единственным, что стало важным для нее, — ее Делом. Тогда на нее стали оказывать давление и даже оплатили одной группе быстрого реагирования серию «маски-шоу» с целью напугать одинокую девушку, за которой никто не стоял. Мила сломалась. Посидите сутки на ментовской скамье, как преступница, с бомжами и проститутками, может быть, и сами сломаетесь. Продав всю компанию за символическую цену и распрощавшись с верными товарищами, из которых одни остались у нового хозяина, другие ушли из солидарности с «мамой», Мила уехала за границу.

Франция — красивая страна. Когда у тебя масса свободного времени и кругленькая сумма от продажи твоего детища лежит на счету в банке на Елисейских полях, успеваешь многое посмотреть. Нотр-Дам де Пари оказался таким огромным и величественным, что было страшно заходить. Внутри, в полумраке, среди мрачноватых витражей, ее охватил священный трепет, как от прикосновения с чем-то вечным и волшебным. Казалось, что из-за колонн сейчас выйдет горбун Квазимодо…

Для легкого беглого осмотра даже незначительной части экспонатов Лувра ей понадобилась целая неделя. С восторгом она открыла для себя живопись эпохи Возождения с шедеврами Дюрера, Леонардо, Караваджо, Микеланджело, Рембрандта и Рубенса. Последний навсегда примирил ее с целлюлитом, и она поклялась никогда больше не истязать себя диетами — так прекрасны были его пышнотелые женщины. Она влюбилась в живопись эпохи барокко и, особенно, рококо и решила попробовать разыскать художников-эмигрантов и заказать им копии картин Буше или Фрагонара. А вот базилика Сакрэ Кер и сам Монмартр ее разочаровали. Этот некогда артистический район стал каким-то грязным гетто для черных и арабов, которые противно пялились на непонятно откуда взявшуюся здесь белую блондинку. Она прижала к груди сумочку с кошельком и поторопилась взять такси на ближайшей стоянке, чтобы поскорее уехать из этого чудовищного района.

Монпарнас тоже ее не впечатлил, зато в его окрестностях она неплохо шоппингнула. Париж — отличное место для прогулок по бутикам. Там же, на Монпарнасе, в огромном супермаркете «Инно», она купила «финский» темный хлеб с семечками — такой вкусный, что она съела сразу два багета и была счастлива, как ребенок.

Спустя несколько месяцев, решив основные административные вопросы по аренде маленькой квартирки и получению права на работу, она решила наконец-то заняться делом. Кроме рекламы делать она ничего не умела, поэтому Мила, хоть и с большим трудом, но смогла устроиться работать в большую рекламную контору на маленькую зарплату. Благо французский язык она учила в школе, а английский, на который переходила в тяжелых ситуациях, всегда выручал ее в общении с новыми коллегами.

Все было новым: термины, отношения между сотрудниками. И даже бюрократия была какая-то очень импортная. Но не было привычного для российского бизнеса ощущения веселой войны. Когда работаешь на дядю, ответственность уже не та, да и поле битвы маловато. Правда, французская столица с ее непонятными правилами выживания и особыми кодами в отношениях людей не давала скучать.

Да и сосед по кабинету оказался симпатичный. Он был моложе Милы на пару лет. Спокойный, логичный и рассудительный. Девицы вились стаями вокруг этого высокого стройного брюнета. Мила даже сердилась, что в их кабинете дверь не закрывалась. Вечные паломничества к столу «полубога» так достали ее, что она распустила слух у кофейного аппарата, будто у него ветрянка. Следующая неделя была поспокойнее, и «полубог» пригласил Милу пообедать.

Его звали Жюльеном, и она с удовольствием отметила, что его носки правильно подобраны к галстуку, к тому же он умел быть галантным. Французы вообще вежливее и воспитаннее наших. Например, зайдя в лифт, они никогда не повернутся спиной к присутствующим, а выходя, попрощаются со всеми и пожелают приятного дня.

Француженки делают карьеру. Они капризны и высокомерны. Поэтому французским мужчинам приходится прилагать вдвое больше усилий, чтобы им понравиться. А вот Жюльен не спешил понравиться Миле. Казалось, он изучал эту новую породу двуногих, одетую слишком броско по сравнению с европейскими женщинами, которые не носят этого вульгарного ярко-розового цвета.