Андрей Ветер - Эон памяти

Речь идёт о моём отце.

«Скоро, очень скоро Джаганатхан рассказал своему новому другу о секретной лаборатории в далёких Соединённых Штатах, поделился сомнениями и страхами, даже совета попросил: не бросить ли ему эту сытую и чуждую жизнь, не возвратиться ли в Индию? Судя по отчётам, которые направлял в Центр Юра (подполковник КГБ Юрий Васильевич Н., оперативный псевдоним – Луков), обращение Джаганатхана, говоря иным языком, вербовка на советский флаг прошла без затруднений, хотя вербовочная беседа продолжалась почти шесть часов и её краткое изложение, полученной в Центре почтой, занимало около 20 страниц…» – продолжает Шебаршин, в то время ставший резидентом в Дели.

И вот в один прекрасный день господин Д исчез для всех своих близких. Исчез без следа. Леонид Шебаршин пишет в своей книге (это единственный для меня источник информации), что это он и Юрвас организовали исчезновение Д.

Жена Джаганагхана много раз обращалась к Юрвасу с вопросом, нет ли хоть какой-нибудь информации о нахождении Д, не слышал ли он чего-нибудь (они же дружили). Она плакала и не могла найти причину исчезновения мужа. Юрвас лишь пожимал плечами и сочувственно покачивал головой.

Но я об этом ничего, разумеется, не знал. Я вообще не знал, что господин Д исчез.

И вот как-то раз я повстречал этого Д в Москве. Юрвас привёз его на нашу квартиру. Мы пили чай. Отец просил меня приготовить пластинку с музыкой Индии (ситары, тамбурины, таблы), но при их разговоре я, разумеется, не присутствовал. Когда Д уехал от нас, Юрвас предупредил меня: «Если кто-то вдруг спросит, что это за темнокожий человек к нам приезжал, отвечай всем, что это туркмен или узбек, плохо говорящий по-русски. Никаких упоминаний об Индии. Ты понял?»…

Как-то отец сказал мне:

– На нашей работе мы вынуждены обманывать других людей и даже часто причинять боль не только им, но даже их близким, хотя они этого не заслуживают. Увы, нам приходится делать это ради нашей Родины. Мы ведём войну без выстрелов и взрывов. Мы ведём невидимую войну, чтобы не случилась война видимая, с выстрелами и взрывами. Иногда ради этого мои друзья погибают…

Много лет спустя я разговаривал с В.Б., и он поведал мне, что он занимался организацией быта мистера Д, подбирал для него повара, знакомого со всеми тонкостями индийской кухни. Он признался, что на тот момент он понятия не имел, для кого именно подготавливалась тонкая схема приёма некоего «гостя» с индийскими вкусами. Лишь путём многочисленных сопоставлений он позже сумел понять, кому предназначалась квартира, восточные кушанья и служанка со знанием хинди.

С исчезновением Д из Индии связан ещё один эпизод. В торгпредстве СССР работал Георгий Пузенков, очень улыбчивый и очень толстый мужчина. Однажды он повесился, не оставив никакой записки. Для всех жителей нашего Городка это был настоящий шок. Об этом говорили только шёпотом. Уже после смерти Юрваса я узнал, что Пузенков, приехав в командировку в Москву, интересовался у всех судьбой Д. Он даже Юрваса расспрашивал о господине Д. Вероятно, кто-то из индийцев обратился к нему с этой просьбой, облачив её, как это водится, в какую-нибудь невинную форму. Вероятно, этот человек имел прямое отношение к индийским спецслужбам. Может быть, по возвращении Пузенков из Москвы в Дели, индийцы предложили ему денег, может, ещё что-то было, теперь уж никто не скажет наверняка, что случилось. Так или иначе, но Пузенков, должно быть, понял, с кем вступил в отношения и испугался не на шутку. Контакт с иностранной разведкой или контрразведкой! Для советского человека не было ничего страшнее… Впрочем это лишь домыслы… Наверняка известно одно: Георгий Пузенков начал интересоваться господином Д, задавал много вопросов и вскоре покончил с собой. У него осталось двое сыновей… Но если Д через несколько лет воссоединился со своими детьми и женой, то дети Георгия остались сиротами.

Сколько всяких опасных тонкостей пронизывает разведывательную деятельность, сколько судеб ломает эта тайная служба, подтачивая их, словно подводное течение…

***

Когда Юрваса привезли из Женевы на носилках, многие из его агентов не могли понять, что произошло, почему он внезапно исчез, и они отказывались работать с тем, кого прислали на место Юрваса. Такова сила дружеских связей.

Как-то раз (я работал тогда ещё в «Медэкспорте») раздался звонок у нас в секретариате, и голос спросил мою фамилию. Я подошёл и услышал испанскую речь. Кто-то затараторил, приняв меня за моего отца.