Даниэла Стил - Отзвуки эха

— Собственно говоря, я пришел с предложением. Должен честно сказать, далеко не с таким волнующим, как миссия в Германии, но все же испытание для нервов не менее, а может, и более тяжелое.

Амадея удивленно подняла брови. Трудно предположить, что британская разведка попросит ее выполнить очередное задание. Ее работа в Сопротивлении закончена, правда, можно было надеяться, что и войне скоро конец. Она долго и честно боролась за наступление этого дня. Дольше, чем многие.

— Я очень прошу тебя помочь мне с детьми. Они растут. За пять лет бывшие малыши стали подростками и горазды на невероятные проделки. Старшие тоже вытворяют бог знает что. Меня почти не бывает дома, я все время в Лондоне. И честно говоря, мне очень нужно, чтобы кто-то приглядел за ними, пока весь этот кошмар не кончится. Тогда я попытаюсь разыскать их родителей, если кто-то из них жив. Работы предстоит немало. Не так легко одинокому мужчине управляться с такой оравой ребятишек, — жалобно протянул Руперт, и Амадея рассмеялась. — Неужели ты не можешь отложить возвращение в монастырь, чтобы помочь старому другу? Вспомни, ведь когда-то мы были женаты несколько дней… да в общей сложности почти неделю! Ты просто обязана разделить со мной мое бремя! У тебя просто не хватит совести вот так уйти и оставить на меня целую дюжину сорванцов!

Амадея не могла удержаться от смеха. Она, конечно, понимала, что он жалеет ее, пытается ей помочь и что это чистая благотворительность с его стороны, но неизменная доброта этого человека до слез ее тронула.

— Ты это серьезно? — вдруг спросила она со странным выражением.

Хотя они не слишком долго были знакомы, их связывало нечто большее: совместно пережитая опасность. Что ни говори, а тогда они защищали друг друга, ежеминутно рискуя жизнью. И добились своей цели. Амадея до сих пор гордилась тем, что они сделали.

— Абсолютно. Я обожаю их, но, честно говоря, они доводят мою несчастную экономку до белого каления. Ей семьдесят шесть лет. Когда-то она нянчила меня, потом моих детей. Детям нужен кто-то помоложе, чтобы держать их в узде.

— Не уверена, что смогу приглядеть за ними. Не слишком я гожусь для такого дела, — покачала головой Амадея, бросив красноречивый взгляд на свою коляску. — Если им не понравится то, что я скажу, они могут столкнуть меня со скалы.

— Да нет, они ребята хорошие, — возразил Руперт, став теперь серьезным. И Амадея вдруг почувствовала, что он действительно ждет от нее помощи. Конечно, Руперт их любит, но он совершенно прав: жены у него нет, а престарелая экономка не в силах справиться с дюжиной озорников, так что те чувствуют себя совершенно свободно и переворачивают все вверх дном. Руперт постоянно отсутствует, либо выполняя задания за границей, либо работая в Лондоне, и приезжает домой только на выходные.

Однако Амадея была настроена как можно скорее вернуться в монастырь. Она слишком долго пробыла в миру и честно выполнила свой долг. Ей давно пора назад, как можно мягче постаралась объяснить она Руперту.

— А тебе не кажется, что там смогут обойтись без тебя еще несколько месяцев? — с надеждой в голосе спросил он. — В конце концов, эти дети тоже жертвы нацистов. После войны беднягам придется несладко, особенно когда они узнают, что случилось с их родителями. Чем и как их утешить? — Слова Руперта разрывали ей сердце, и Амадея, уже начиная колебаться, нерешительно взглянула на него. Судьба постоянно препятствовала ее уходу в монастырь. Девушке хотелось спросить Бога, что он предназначил для нее. Но, глядя в глаза Руперта, она поняла, что ее миссия — позаботиться об этих детях. Может, поэтому Он и послал ей Руперта. Бесконечные, бесконечные испытания…

Но после трех лет вне стен монастыря она, наверное, может подождать еще немного. Похоже, Амадея примет постриг не раньше чем в девяносто лет. Но ничего, главное — сознавать, что это обязательно произойдет. В этом Амадея была уверена.

— По правде сказать, я еще не написала матери-настоятельнице, — с сожалением вздохнула она. — Только собиралась на этой неделе. Но неужели ты думаешь, что я смогу быть тебе полезной? Я же беспомощный инвалид!

Бывали такие моменты, когда Амадея жалела себя. Но на все воля Господня, и она сможет с этим жить. Столько раз ей везло, столько раз Господь спасал ее!

— Как хорошо, что ты еще не вступила в орден. Я боялся, что ты успеешь уйти в монастырь, прежде чем я поговорю с тобой. Конечно, ты вольна сама выбирать свой путь. Но с ребятами ты справишься, я в этом уверен. Все, что нужно делать, — орать на них погромче. Я снабжу тебя толстой палкой. Надеюсь, ты быстро научишься ею орудовать, — пошутил Руперт.