Джудит Крэнц: Школа обольщения

— Мы скоренько приведем в норму уровень сахара у тебя в крови, — заверил он измученную девушку.

Прихлебывая крепкий чай, щедро разбавленный коньяком, они отдыхали, будто скинув с плеч тяжелый груз.

— Знаешь ли ты, Мэгги, — лениво проговорил Эллиот, — что еще не выбрала самое важное платье из всех?

— А? — Из-за усталости и боли в спине она пребывала в расслабленной полудреме.

— Что ты собираешься надеть на церемонию вручения наград Академии, малышка?

— Кто его знает. Что-нибудь… Разве я недостаточно накупила, изверг?

— Еще нет. Ты что, хочешь уничтожить мою репутацию? Это представление будет передаваться через спутник на весь мир — аудитория в сто пятьдесят миллионов. На тебя уставятся триста миллионов глаз. Тебе следует надеть нечто абсолютно необычное.

— Черт возьми, Паук, ты меня пугаешь.

— Ты еще никогда не выступала в качестве главной распорядительницы на церемонии вручения наград. Лучше попросим Вэлентайн придумать для тебя что-нибудь действительно особенное.

— Вэлентайн? — В глазах Мэгги отразилась неуверенность. Она никогда не делала себе одежду на заказ, потому что в жестком распорядке ее дня не оставалось времени для многочисленных примерок.

— Ну да. И не беспокойся — ты найдешь время. Разве ты не хочешь потрясти этот чертов свет?

— Паучонок, — испытывая благодарное чувство, произнесла она, — если я расцелую твои ноги, ты ведь не подумаешь, что я тебя соблазняю, правда?

— У тебя силенок не хватит, — ответил он. — Посиди тут еще и обмозгуй один вопросик: каковы у Вито шансы пройти в претенденты? Только между нами…

— Неплохие, хорошие, блестящие, смотря как расценивать. Еще семь других картин по многим позициям включены в списки десяти лучших фильмов и имеют сильную поддержку. Конечно, я хочу, чтобы его наградили… Но я не поставила бы на это пари свою следующую зарплату.

— Как это тебе удается знать так же мало, как и мне? — с укоризной полюбопытствовал Эллиот.

— Таков шоу-бизнес. А что, есть признаки, что Билли это уже надоело? Она просто помешана на своем распрекрасном итальяшке.

— Надоело? Она скорее одержима. Вообще-то она никогда не отличалась мягкими обертонами чувств, по крайней мере, с тех пор, как я ее знаю. Если бы пришлось ждать еще несколько недель, однажды утром она проснулась бы и, подойдя к зеркалу, увидела леди Макбет. Черт побери, мне нравится Вито, он талантливый парень, но иногда мне хочется, чтобы Билли вышла замуж за того, кто занимается менее опасным делом: например, прыгает с парашютом или участвует в гонках на «Гран-при».

— Неужели дела так плохи?

— Хуже.

Пока Мэгги и Эллиот беседовали, Билли занялась осмотром запасов в отделе подарков. Глаза разбегаются — вывезенные из Китая старинные кашпо, серебряные вазы для печенья Викторианской эпохи, вышитые бисером нарядные сумочки XVIII века, французские пряжки для ботинок с бриллиантами, ограненными в виде розы, баттерсийские подсвечники, табакерки эпохи короля Георга и уголок товаров, который она называла «Мародерство в Пекине». Рассматривая наличное богатство, она по временам осторожно поглядывала на игорные столы в баре, где шестеро мужчин без особого азарта играли в триктрак, ожидая, пока их дамы делают покупки; в этой игре не меньше трех тысяч долларов перекочуют из рук в руки. «Магазин грез» превратился в самый популярный в городе мужской клуб, неформальный, но при этом доступный только избранной публике. Билли ухитрилась заметить двух женщин из Техаса, только что купивших по четыре одинаковые накидки из шерсти викуньи, отделанные шиншиллой, норкой, нутрией и, подумать только, кротом, выкрашенным в бежевую, коричневую и белую полоски. Сестры? Близкие подруги? Она никогда не могла понять женщин, покупающих одинаковые вещи. Отвратительно. Билли сознавала, что ее неприязнь к этим двум женщинам — всего лишь отзвук раздражения из-за того, что Вэлентайн еще не освободилась. Черт бы побрал эту клиентку Вэл — Маффи Вудсток, чахлое создание. И где Паук? Почему, черт возьми, его еще нет?

Почувствовав внезапное отвращение к публике, Билли вышла в одну из четырех двойных дверей, располагавшихся с северной и южной сторон главного салона, и выглянула в английский парк, окружавший здание. Увиденное напоминало оазис: живая изгородь из самшита скрывала магазин с трех сторон; перед ней причудливым узором были высажены карликовые кусты бирючины и серая сантолина; в терракотовых вазонах античной формы пышно цвела герань двух десятков разновидностей, пересаженная из собственных парников Билли. Она ощутила запах дыма — жгли сучья фруктовых деревьев и сухой эвкалипт, огонь потрескивал за витиеватой латунной решеткой камина в зимнем саду эпохи короля Эдуарда. В дальнем конце салона слышался тихий шелест голосов: несколько запоздалых посетителей пили шампанское. Однако все эти хорошо знакомые зрелища и звуки не могли успокоить возбужденные нервы Билли.