Вайолетт Лайонз - Жертва пари

– Я с самого начала знал, что ты моя. Моя, и только моя. Знал, что стоит мне коснуться тебя, как ты уже не сможешь уйти к кому-то другому. Не сможешь даже подумать ни о ком другом. Ты моя…

«Моя, и только моя. На этот раз, когда я возьму тебя, то это будет навсегда. Больше я тебя никогда не отпущу».

Секс и обладание. А точнее, обладание через секс. Родольфо, похоже, уверен, что имеет над ней такую власть, что она вообще не в состоянии взглянуть на другого мужчину. Некогда Фло уже попала под его власть, и это чуть было не окончилось крахом всей ее жизни. Нет, не настолько она глупа, чтобы вновь подвергать себя подобному риску!

– Нет! – Если бы на Родольфо вылили в этот момент ведро холодной воды, вряд ли это произвело бы на него большее впечатление, чем возглас. – Говорю тебе, нет!

С неизвестно откуда взявшейся силой Фло, уклонившись от поцелуев Родольфо, освободила заведенные за голову руки. Инерция этого движения отбросила ее в сторону. Не успев даже сообразить, что к чему, она перевалилась через край кровати и самым неэлегантным образом рухнула на пол, к счастью застеленный толстым ковром.

– Какого черта? – Реакция Родольфо оказалась последней каплей. Фло ожидала изумления, гнева, но только не этой язвительной насмешки в его глазах. – Фло, дорогая, что ты вытворяешь? Я знаю тебя как самую чувственную и страстную женщину, доставляющую мне несказанное наслаждение в постели, но должен тебе заметить…

– Это, – процедила она сквозь зубы, вставая на ноги и принимая, насколько это было возможно в данной ситуации, достойный вид, – не имеет никакого отношения ни к чувственности, ни к страстности, не говоря уже о доставлении тебе наслаждения.

– Еще как имеет, – с иронической усмешкой возразил Родольфо. – А точнее – имеет отношение к испытываемому мною разочарованию. Что, впрочем, дело поправимое, если только ты перестанешь разыгрывать из себя монахиню-девственницу, неожиданно обнаружившую в своей постели Дон Жуана.

– Даже не надейся! Я, конечно, дура, что позволила тебе… позволила событиям так развиваться, но можешь мне поверить: это не игра, вовсе не игра!

– Фло, дорогая, что-то я тебя не пойму. Может, ты потрудишься объяснить…

– Этого не случится! – гневно прервала его Фло, не в силах больше сохранять холодный и ироничный тон разговора. – Не должно случиться! Это просто неестественно!

Тут наконец ей удалось удивить Родольфо, очевидно не желающего верить своим ушам.

– Неестественно? – Явно озадаченный словами Фло и яростным ее тоном, он неуверенным движением руки поправил растрепавшиеся волосы. – Я твой муж, а ты моя жена, и это означает, что это не может быть неестественным. Напротив, это совершенно, абсолютно естественно. Естественно то, что мы испытываем взаимное желание, то, что я хочу целовать тебя, ласкать тебя, заниматься с тобой любовью.

– Любовью? – передразнила его Фло. – Да ты просто…

– Естественно также и то, – спокойно перебил Родольфо, выбивая у нее почву из-под ног, – что тебе не терпится забраться со мной в постель и провести ночь в страстной, чувственной любви.

– Если бы мы любили друг друга!…

Эти слова достигли своей цели. Резко вздернув голову, он бросил на нее пристальный взгляд.

– А ты не любишь?

– Люблю ли я тебя? – Фло всю трясло, возбудившееся было тело яростно бунтовало против столь резкого отказа от наметившегося было и обещавшего столь многое акта любви. – Нет, я тебя не люблю. Своим обращением со мной ты сам убил ту любовь, которую я к тебе испытывала.

Подействовало ли это на Родольфо? Его лицо ровным счетом ничего не выражало, но последовала длинная пауза, прежде чем он с внешним безразличием пожал плечами.

– Неважно. Для наших с тобой отношений любовь не обязательна.

– Нет, Родольфо! – воскликнула Фло, отпрыгнув назад, когда увидела, что он направился было к ней с не вызывающими сомнений намерениями. – Тебе, может быть, любовь и не нужна, зато она нужна мне! К тому же… – Она лихорадочно пыталась придумать хоть что-нибудь, и вдруг ее осенила замечательная, как ей показалось, идея. – Я… я нашла себе другого.

– Другого? – Он явно не поверил ей, его мужская гордость не могла смириться с мыслью, что она может хотя бы посмотреть на кого-либо другого. – Повтори, что ты сказала! – Под его яростным взглядом она словно онемела. – Отвечай, Фло! – грозно и предупреждающе потребовал Родольфо.

Проглотив мешающий говорить комок в горле, она наконец набралась храбрости.