Кэролин Зейн - Успех или счастье?

— Знаешь, — вздохнула она, — а они ничуть не изменились.

— Никто из них?

— Да.

Джастин снял пиджак, набросил на ее обнаженные плечи и ослабил узел галстука.

— Даже ты? — спросил он, закатывая рукава своей белоснежной рубашки.

Пэтси вздрогнула, почувствовав тепло его пиджака.

— Хочется верить, что я изменилась.

Джастин смотрел на нее, перегнувшись через перила. В бледном свете луны были заметны морщинки в уголках его глаз.

— Мне тоже хочется верить.

— Почему? — Сердце Пэтси забилось сильнее. Что-то было не так. Но что?

— Потому что давным-давно я знал одного человека… Человека, похожего… — Глаза Джастина ярко сверкнули в темноте, и он глубоко вздохнул, — …на них.

На его скулах заходили желваки. Видимо, он думал о чем-то серьезном. Отвернувшись, Пэтси взглянула на отблеск ночных фонарей на серебристой поверхности воды. Джастин говорил о ней. Он считал ее одной из них.

— Ох, — шепнула она, внезапно пав духом.

Словно почувствовав ее тревогу, Джастин уселся на перила и привлек ее к себе.

— Пэтси, — произнес он своим раскатистым голосом, слегка искаженным от наплыва чувств.

— Да?

— Тебе не обязательно делать это.

— Делать что?

— Выступать перед этими мошенниками.

— Что ты мне предлагаешь?

— Ты можешь сказать им правду. Хоть сейчас.

Только через несколько секунд до Пэтси дошел смысл его слов.

— Сейчас? — ахнула она.

— Ну не сейчас. Но хотя бы завтра.

— Ты свихнулся? Тебе не кажется, что уже слишком поздно? — Пэтси моргнула, пытаясь понять, не шутит ли он. — А как же миссис Ренфру?

— По-моему, она скорее тебя поймет, чем кто-либо другой. Вообще-то, после встречи с ней я… я подумал, что надо все ей рассказать.

— Ой, Джастин! Нет! Нет, я не смогу разочаровать ее. — Она яростно затрясла головой. — И разочаровать детей.

Джастин с иронией выгнул бровь.

— Ты уверена, что беспокоишься о миссис Ренфру и детях? Или о своей репутации «самой многообещающей выпускницы», которую приходится поддерживать этим нелепым спектаклем?

— Нелепым? — вспыхнула Пэтси, затем оглянулась на окно комнаты девочек и понизила голос. — И ты это серьезно! Ты хочешь, чтобы я отменила выступление в последнюю минуту!

Джастин пожал плечами.

— Это всего лишь предложение.

— Не могу поверить! — Не известно, от недосыпания ли, от волнения, или от осуждающего взгляда его глаз, Пэтси неожиданно разъярилась. — После всей этой работы, которую пришлось проделать детям? После того, как мы целый вечер морочили головы всем моим одноклассникам…

Джастин закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Я вовсе не горжусь тем, что мы делали сегодня вечером, если ты на это намекаешь.

— Что? — выпалила Пэтси. — Как ты можешь так поступить со мной? Как ты можешь разрушить мое спокойствие за день до выступления перед пятью сотнями человек.

— Не знаю. Прости. Я думал, что знаю тебя лучше.

— Какого черта ты пытаешься мне объяснить? — воскликнула Пэтси, рассерженно отбрасывая волосы с лица. — Ты прекрасно меня знаешь. Лучше, чем кто-либо другой в моей жизни.

Джастин, уставший и раздраженный, рявкнул в ответ:

— Так вот, я думал, что женщина, которую я знаю, после обсуждения этой дурацкой ситуации найдет в себе силы образумиться.

У Пэтси на глазах выступили слезы.

— Так что, — всхлипнула она, — выходит, я не в своем уме?

— Не знаю. А как по-твоему? — Джастин вздохнул, заметно расстроенный ее нежеланием понять. — А тебя совесть не мучает за то, что мы весь вечер всех обманывали?

Пэтси опустила голову.

— Простите, доктор Оскар, но, если память мне не изменяет, это вы весь вечер писали рецепты на салфетках.

— И я жалею об этом.

— Ну конечно!

— Разве ты не понимаешь? — Шепот Джастина становился все громче и громче. — Ведь сегодня в этом зале ты была самой преуспевающей женщиной. Смог бы кто-нибудь из них посвятить хотя бы один день своей жизни бездомным детям, как это делаешь ты? Смог бы кто-нибудь из них уехать из родного дома и зарабатывать себе на пропитание, как это сделала ты? Смог бы кто-нибудь из них отказаться от всего, что им дорого, ради помощи другим людям?

Пэтси уставилась на него, разинув рот.

Оседлав своего любимого «конька», Джастин продолжал все более страстно:

— Да, по каким-то непонятным причинам, ты все еще пытаешься что-то доказать этим снобам.

— Нет… я… — слабым голосом промямлила Пэтси. У нее голова шла кругом. Это не может быть правдой.

— Я думал, что начал узнавать тебя по-настоящему. Но вижу, что ошибался. Может, ты не так уж сильно изменилась. — Он взглянул на нее и с улыбкой покачал головой. — Знаешь, а это к лучшему. Я наконец понял, что мы с тобой принадлежим к разным мирам. Мне надо было додуматься своей тупой башкой, что я не смогу играть не в своей лиге.