Татьяна Алюшина - Любовь без права на ошибку

– О-о-о, нет! Опять рано вставать! Я же в отпуске, а поспать не дают! Это издевательство какое-то!

– Да уж, – Битов перевернул меня на спину и навис сверху. – Поспать тебе здесь не дадут! И лично я собираюсь приложить к этому максимум усилий!

Но выехали мы не так чтобы рано – после восьми утра. Ну не смогла я встать, и все! Как ни тормошил меня мужчина, я отказывалась покидать постель и послала его… спортом заниматься в весьма не дружеской манере.

Мы опять ехали на машине Битова, я даже ворчать уже перестала по этому поводу.

Так как ферма располагалась в противоположном направлении от Москвы, решили, что съездим туда по-быстрому, не задерживаясь на застолья и долгие беседы, загрузимся сельскими дарами, прихватим продуктов и для Надежды Ивановны, вернемся и тогда уж я спокойно поеду в Москву.

Мы снова молчали в дороге, думая каждый о своем и оставаясь вместе на уровне чувств, и я опять поражалась и удивлялась этому теплому приятному ощущению – молчаливому единению. Было мне печально и оттого странно. Разумеется, я грустила, когда уезжала от родных и близких в командировки и путешествия, но то была грусть иного порядка и чувствования: когда уезжаешь ненадолго, а впереди ждет радостное возвращение и встреча, и все остается на своих местах, а разлука мимолетна, как уйти и вернуться домой.

За шесть дней моя устоявшаяся жизнь незаметно для меня умудрилась сильно измениться и, не предупредив о глобальных переменах, обросла новыми яркими чувствами, воспоминаниями, переживаниями и тонко ноющей грустью неизбежного расставания с человеком, так неожиданно ставшим очень важным для меня.

Ну что, Господи, воздал девке глупой за ее гордыню? И поделом, видимо! Нельзя было, что ли, подогнать мужичка без таких проблем, как невозможность совмещения жизни в разных городах? И что теперь с этим делать? Бросать свою налаженную жизнь, интересную работу с достойной зарплатой, папу с Иринкой и бабулей и эмигрировать до городу Санкт-Петербургу после нескольких дней знакомства с мужчиной? Даже представить нереально, а воплотить…

Мысли мои тяжкие были прерваны самым грубым образом.

Мы проезжали через бывшее бабулино село, теперь центральное управление агрохолдинга, вдоль какого-то длинного двухэтажного здания, как вдруг недалеко от нас, чуть сзади, бабахнул громкий взрыв!

Битов среагировал мгновенно: произвел полицейский разворот и рванул на звук и поднимающийся уже столб дыма. Метров через пятьдесят мы увидели зеленый железный забор, ограждавший участок детского садика. В углу левого крыла двухэтажного здания зияла дыра, из которой валил черный дым. И в это время у Битова зазвонил сотовый. Не снижая скорости, он быстро глянул на определитель, нажал ответ и ровным четким голосом приказал:

– Саша, вызывай «Скорую», пожарную, звони в управление агрофирмы, у них тут в детском садике взрыв произошел, скорее всего газ!

Мы выскочили из машины одновременно. Битов успел бросить телефон, вынуть ключ зажигания и уже бежал впереди меня. Я сильно подивилась его скорости и умениям. Мы проскочили через калитку в воротах, побежали к зданию и ворвались в центральные двери садика.

А там творилось страшное: паника, суета и столпотворение! Коридор первого этажа был переполнен людьми – взрослые беспорядочно и совершенно бестолково метались среди детей, кричали что-то, дети плакали, у кого-то началась истерика, кто-то упал на пол.

– Ти-ха!! – скомандовал Битов.

Он не закричал во весь голос, он сказал это не очень громко, но так, что его странным, совершенно недоступным разуму образом услышали абсолютно все!

И повисла неправдоподобная тишина, нарушаемая только звуками набирающего силу пожара в левой части здания.

– Дети, – заговорил Битов спокойным, четким командирским тоном. – Сейчас у нас с вами будет очень серьезная и важная игра! И играть вам придется как взрослым, я на вас надеюсь! Вы все молодцы и все правильно сделаете! Сейчас, дети, возьмитесь по двое за руки и подойдите к воспитательницам вашей группы. Они выведут вас на улицу. Не спешите, не надо бояться, теперь все будет в порядке! Просто идите со своими воспитателями и никуда от них не отходите. Хорошо?

– Да-а-а, – прозвучал нестройный детский хор.

Детки успокоились, деловито закопошились, разбиваясь на пары и берясь за ручки, а я, обалдевшая, смотрела на Битова. Он преобразился: собран, как боевая машина, спокоен, лицо сосредоточенное, заострившееся какое-то, и в глазах… не знаю, как описать, но чувство такое, что если где и есть на земле безопасное место, то только рядом с ним!