Татьяна Алюшина - Любовь без права на ошибку

– Не вы меня приглашали, чтобы распоряжаться, оставаться мне или уезжать, – напомнила я, временно отказавшись от имиджа гламурной девочки, выбрав вариант «а она, оказывается, не совсем дура».

– Это мой дом, и решаю здесь я, – усмехнулся он.

– Хочу вам напомнить, что это Надежда Ивановна попросила меня пожить здесь, с ней, – улыбнулась я светски холодно в ответ, но, чтобы не переигрывать, не забыла подпустить нотки капризной обиды. – Разумеется, если бы я знала, что со мной здесь будут так обращаться, то ни за что бы не согласилась! Ваше гостеприимство, Владислав Константинович, слишком обременительно и, как выяснилось только что, даже опасно, чтобы я могла позволить себе и дальше пользоваться им. Думаю, вы абсолютно правы, мне не стоит больше оставаться в вашем доме! У меня забронирован номер в гостинице, в городе. Я могу навещать Надежду Ивановну в ваше отсутствие. И, кстати, объясняться по поводу моего скоропалительного отъезда вы будете сами, я не намерена облегчать вам жизнь и обманывать ее.

Вот так легко и просто, мило и незатейливо я перевернула все с ног на голову!

Одно легкое поглаживание пальчиками по щечке, небольшой комплимент бедрами, и мужик сам не заметил, как из обвиняющего стал обвиняемым чуть ли не в избиении и издевательстве над женщиной!

Я могла бы Родине продавать одуванчики с полей за валюту, если бы моими покупателями были только мужчины с нормальной ориентацией! Горжусь собой!

Господин Битов находился во временном ступоре! Он растерянно провел пятерней по волосам – красноречивый жест из учебника по психологии для первокурсников, выдающий крайнюю степень замешательства объекта.

Стереотипы губят людей! Я же говорю, мужики сами себя загоняют в угол непоколебимой уверенностью в своем исключительном уме и прозорливости, а потом сильно удивляются, как они там оказались, и с еще большим энтузиазмом принимаются настаивать на своей правоте, дескать, исключения только подтверждают правило! И господин Битов в данный момент представлял собой живую иллюстрацию этого моего утверждения.

Ну конечно! Преданная Верочка настучала ему по телефону о непонятной московской девице, и он еще до встречи со мной сделал определенные выводы и умозаключения, а познакомившись лично, искал лишь подтверждение этим выводам.

Нашел, разумеется! Кто ищет, тот всегда найдет!

А тут увидел, что бабушка переживает сильно и плачет, и, естественно, сразу кинулся ее защищать от меня. Ну молодец, кто бы спорил!

Но, отшумев грозой, нарвался на достойный отпор, был обезоружен легким эротическим шоком и только после этого сообразил, что, во-первых, не он меня приглашал на самом деле, чтобы так беспардонно выгонять, я же фамильный хрусталь не била, и кокаин любимой бабуле в чай не подмешивала, и вроде вполне доброжелательна. А во-вторых, что ему придется как-то объясняться со старушкой, а если учесть, что теперь наверняка она станет плотно общаться с моей бабушкой и, вот сто пудов, я нажалуюсь той, как со мной здесь обошлись… Представили?

Он представил это еще быстрее, чем я сформулировала.

– Черт! – выдал конечный результат своих умозаключений господин Битов. – Простите, Василиса, я, кажется, был не прав.

Мужчина так легко признается в своей неправоте и просит прощения?!

Нет, определенно он мне все больше и больше нравится! Уважаю! Даже за эту миленькую оговорочку – «кажется» – уважаю еще больше! Ну не должен мужик совсем уж до конца признавать свою неправоту! Все-таки вождь, пусть и в отдельно взятой семье! Молодец!

– Если вы действительно любите свою бабушку, то поймете меня, – продолжил он покаянную речь. – Что бы вы почувствовали и сделали, если бы я приехал к ней и привез письмо и вы увидели, что она страшно переживает, даже осунулась и плачет?

«Убила бы!» – влет ответила я про себя.

– Я очень хорошо вас понимаю. И наверняка вела бы себя точно так же в таких обстоятельствах, а то и хуже. Но это не отменяет того, что вы оскорбили меня.

Немного надутых губок не помешает. Пусть еще поварится в ощущении своей вины. Но что-то подсказывает мне, что этот мужик такой фигней долго страдать не станет.

– Давайте так, – выдвинул он предложение и улыбнулся. – Мы признаем тот факт, что оба любим своих бабушек и стараемся их защищать и оберегать. А посему забудем про досадный инцидент, имевший здесь место. Я прошу вас остаться и погостить у нас столько, сколько вы захотите, и обещаю сделать все возможное, чтобы вам было комфортно. И готов загладить свою вину всеми возможными способами.