Лора Шелтон - Праздник жизни

Барт опрокинул чашку, и остатки кофе вылились на стол. Нельзя упускать шанс. Если ему удастся поговорить с Лероем, когда тот принял дозу, которую, скорее всего, раздобыл на деньги Марка, он что-нибудь вытянет из него.

– Я могу поговорить с ним. Толку от этого может и не быть, но у меня есть опыт: я знавал ребят, которые пытались завязать с этим делом.

– Я даже не уверена, что он послушает меня и придет сюда, – сказала Фенелда. – Раньше он меня слушал, а теперь ни в грош не ставит.

– Я могу заглянуть к нему.

– Попробуйте. Его комната в конце коридора. – Она показала, куда идти. – Идите на грохот. Мимо не пройдете.

Барт пошел по коридору и постучал в дверь. Ответа не последовало.

– Это Барт Кромвель, друг Миган Ланкастер. Я хотел бы поговорить, если ты не против. – Ответа не было. Барт попробовал ручку замка. Она легко повернулась. – Можно зайти?

Похоже, нет. Он не отвечает. Барту этого было достаточно.

Когда он открыл дверь и увидел пистолет, он понял, отчего Лерой не отвечал.

Барт смотрел на жуткое зрелище. Лерой лежал поперек кровати с неуклюже подвернутыми ногами, будто он сидел и рухнул на спину в тошнотворную лужу крови. На голове зияла огромная дыра, и Барт сразу понял, что дело конченое.

Он пробормотал что-то нечленораздельное. Сколько раз сталкивался он с насильственной смертью, а привыкнуть к этому так и не смог. Тем не менее он ничего не упускал из виду и обернулся только тогда, когда услышал шаги.

– Не входи, Миган. Лучше тебе этого не видеть.

– Что случилось, Барт?

– Ступай на кухню и побудь с Фенелдой. И не подпускай ее к этой комнате.

Не слушая его, Миган вошла. Он схватил ее за плечи, но, прежде чем он повернул ее к двери, она успела бросить взгляд на кровать.

– О Боже! – Она вздрогнула, на миг затаила дыхание и закрыла лицо руками. – Что скажем Фенелде?

– Это вы о чем? – раздался голос хозяйки дома. Она приближалась к ним, на ходу вытирая руки о передник. Сандалии ее гулко шлепали по деревянному полу.

Барт выскочил из комнаты, закрыл дверь у себя за спиной и проговорил:

– Пойдемте со мной на кухню.

Фенелда посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Не может быть. Передозировка? Скорее звоните в «скорую помощь». Так уже бывало. Надо как можно быстрее отправить его в больницу, и все обойдется.

– Это не передозировка, Фенелда. И звать «скорую» бесполезно. – Поздно было уже в тот момент, когда пуля разворотила бедному Лерою мозги, но это Барт подумал про себя.

– Нет! Мой мальчик! Я хочу видеть его.

– Лучше этого не делать, Фенелда, – раздался ласковый и в то же время убедительный голос Миган.

Фенелда побледнела, но, видно, до нее наконец дошло, что случилось. Поддерживая несчастную женщину с обеих сторон, Миган и Барт отвели ее на кухню и усадили на стул.

Еще утром он пришел к выводу, что Лерой и есть тот, кого они ищут, и надеялся побыстрей упрятать его за решетку и покончить с этим кошмаром, отравляющим жизнь Миган, но видеть его мертвым он не хотел. Он позвонил в местное отделение полиции, затем Люку Пауэллу.

Того не было на месте, но Барт оставил ему сообщение и телефон Фенелды и вернулся в комнату Лероя, чтобы еще раз осмотреть место преступления до приезда полиции.

Осмотр подтвердил его первоначальное мнение. Это либо самоубийство, либо кто-то хотел, чтобы все выглядело как самоубийство. Пистолет валялся на кровати у самых кончиков пальцев правой руки Лероя. На столике у кровати лежала предсмертная записка. Осторожно, чтобы не наследить, Барт осмотрел рану. С первого взгляда можно было сделать вывод, что это самоубийство. Коронер, несомненно, сделает такое заключение.

Записка была написана черной ручкой. Она лежала тут же на столе. Колпачок снят. Он оставил его на своем месте и стал читать записку.

«Мама, прости, что я так поступил. Ты ни в чем не виновата, так что не вини себя. Я наделал много ошибок, и мне уже не выпутаться. Миган, прости меня за то, что я сделал, и за украденные вещи. Я не убийца. Это все проклятые наркотики…»

Дальше все было залито жидкостью из упавшего стакана и превратилось в грязное пятно. Барт понюхал. В нос ударил запах виски. Он еще раз оглядел комнату. Никаких следов борьбы. Ничего не сдвинуто, не свалено. Только упавший стакан, мертвое тело на кровати, «смит-и-вессон» 38-го калибра у правой руки, будто он выпал при выстреле.

Барт достал записную книжку, переписал туда записку Лероя и сделал наброски комнаты. Явное самоубийство. А Барт привык не доверять слишком очевидному.