Елена Смехова - Пролетая над Вселенной

– Ты заболел? Простудился? – взволнованно спросила я.

– Простудился, – скорбно качнул головой Мишка, – на всю оставшуюся жизнь.

– Мишка-Мишка, – всхлипнула я, – что ж такое натворили мы?

– Судьба, – с горькой усмешкой передразнил меня Миша. – Я искренне верил, что, уйдя с твоей дороги, всем сделаю хорошо. Кроме себя. Я очень желал тебе счастья, Аленький.

Остановить слёзы я уже не могла. Они струились и струились по щекам.

– Знаешь, Мишка, а ведь ты был единственной любовью в моей жизни. И другого счастья мне было не надо!

Мишка схватил меня за руки, крепко сжал их и поднес к своему лицу:

– Аленький, – пробормотал он, – прости меня, Аленький! Какой же я дурак!

От его прикосновения меня словно в жар бросило. Потом резко – в холод.

– Обними меня, Мишка, – взмолилась я, – и не отпускай больше никогда.

В то же мгновение, подняв голову, я увидела Димку. Он внимательно наблюдал за нами из-за тернового куста.

– Иди сюда, Димочка, – сказала я, утирая слезы, – познакомься…

– Кажется, я знаю, – осторожно приближаясь, сказал Димка, – кто это.

– Сын? – переводя взгляд с меня на Димку, спросил Миша.

– Ну, здравствуй, здравствуй. – Он протянул Димке руку и повернулся ко мне: – Он совсем не похож на тебя… только волосы… такие же… золотые…

– Конечно, он не похож на меня, – улыбнулась я сквозь слезы, – он же просто твоя копия…

Мы просидели на крылечке под звездным августовским небом до глубокой ночи. Сынок уснул, а нам с Мишкой было не до сна. Нам было что обсудить! Захлебываясь, рассказывала я ему о своих мытарствах, а он в ответ – о своих, правда, более скупо и сдержанно.

Семью он так и не завел, хотя желающие, как я поняла, имелись в достаточном количестве. Он был честен с девушками, с которыми встречался, сразу признавался, что детей от него ждать им не следует, и постепенно любые отношения сходили на нет. С последней пассией он расстался в начале этого лета. Кроме разочарования, в нем ничего от этих отношений не осталось. Мама очень переживает. Мечтает о внуках. Младший брат сообщил недавно, что не собирается повторять его ошибки и потому решил пойти другим путем.

– Что же нам делать с Олежкой? – сокрушенно проговорил Миша, обхватив голову руками. – Он же, глядя на меня, вывел собственную теорию: все беды от молодых легкомысленных девчонок. Так что никаких романов не заводит, считая, что все должно быть серьезно, взвешенно и навсегда.

– Это похоже на разновидность юношеского максимализма, – сказала я, – во всяком случае, я ему ничего не обещала, никаких объяснений у нас с ним не было, да и знакомы мы всего неделю.

– Но на дачу к нему поехала, – покачал головой Миша.

– Да уж, – покраснела я, – поехала, несмотря на сомнения. Я, правда, колебалась. Не хотела быть превратно понятой.

– Тогда зачем поехала?

– Меня несло сюда невидимой волной. Да-да, не ухмыляйся.