Вирджиния Эндрюс - Ангел тьмы

Мы еще не успели толком освоиться, как к нам подбежала стройная молодая женщина, которую я бы не узнала сразу, не завизжи она хорошо знакомым мне пронзительным голосом, словно ее режут:

— Эй, стойте! Подождите меня! Это же я, твоя сестра Фанни!

В следующее мгновение она уже обнимала и тискала меня, восклицая во всеуслышание:

— Черт бы тебя подрал, Хевен! Ты шикарно выглядишь, должна я тебе сказать! Ой, дедушка, — наконец спохватилась она, заключая и его в свои объятия, — и ты здесь! Ну, тебя и не узнать, настоящий городской франт! Даже и не подумаешь, что из тебя уже давно песок сыплется!

Фанни не могла сделать кому-то комплимент, не сказав при этом какую-нибудь гадость. Вот и сейчас она осталась верна себе. В красном обтягивающем открытом платье в крупный белый горох, с золотыми браслетами на загорелых руках и с черными волосами, расчесанными на прямой пробор и схваченными за ушами заколками в виде белых цветков из шелка, она походила на экзотическую кошку невиданной окраски.

Отступив на шаг, Фанни с тревогой в своих темных глазах взглянула на меня.

— Слушай, ты меня просто пугаешь! Нет, в самом деле! Ты ведь уже на себя не похожа! Ты вылитая покойная мать! Клянусь! И не страшно быть тебе похожей на мертвого человека, который давно гниет в могиле? — воскликнула она.

— Нет, Фанни! — усмехнулась я. — Я рада, что похожа на свою мать.

— Никогда не понимала тебя, клянусь! — пробормотала она и тотчас улыбнулась. — Не обижайся на меня, Хевен! Давай станем друзьями! Забудем прошлое! Пошли вместе посмотрим на нашего папашу!

Я мысленно согласилась с ней, но только ради дедушки и Тома, на один вечер. Завтра прошлое должно было вернуться.

— Слушай, а ведь я избавилась от своего старичка Маллори, — рассказывала мне Фанни. — Как только узнала, что он женился на мне, чтобы я стала его племенной кобылой, я его тотчас же отшила, в один момент! Нет, ты можешь себе представить, чтобы я родила ему ребенка, когда у меня уже и так есть один? Я ему прямо заявила, что не собираюсь портить себе фигуру, чтобы на меня ни один парень не взглянул, когда он откинет копыта. И ты представляешь, что он мне заявил? Да он чуть с ума не сошел! Я, говорит, для того и женился на тебе, чтобы ты мне родила ребенка! Боже мой, а у самого уже и так трое взрослых сыновей! Послушай, Хевен, ты молодец, что пыталась выкупить мою малышку, — улыбнулась она. — Но только я знала, что из этого ничего не выйдет. Они не согласились бы отдать мою Дарси и за все деньги твоих Таттертонов!

Я тяжело вздохнула, вспомнив, как поддалась на ее уговоры и была вынуждена выслушивать от Уэйланда Вайса весьма неприятные слова. К тому же похоже было, что священник оказался прав.

— Кстати сказать, мой старичок Маллори выплачивает мне солидные алименты после развода, — похвалилась сестра, в очередной раз обняв дедушку и едва не задушив беднягу в своих объятиях от избытка чувств. — Но зачем нужны деньги, если никто не завидует? Послушай, Хевен, давай-ка утрем вместе носы всем этим деревенским задавалам! Я тут отгрохала себе славный домик вон на том холме, а ты построй себе особнячок на холме напротив. И будем перекрикиваться друг с дружкой всем на зависть!

Это была забавная мысль, особенно на территории балагана.

С Фанни было довольно весело, когда у нее все складывалось удачно, да и смех и оживление, царящие вокруг, разгоняли мои невеселые воспоминания. В конце концов, нельзя было винить Фанни за то, какой она стала, как и Троя — за то, каким он был. Даже Тони заслуживал оправдания, но я не могла ему простить, что он отнял у меня Троя…

Дедушка то и дело дергал меня за локоть и говорил, что им с Энни здесь все очень нравится.

— Но мы же не можем допустить, чтобы она переутомилась, — заметил он, когда стемнело и зажглись фонарики, с опаской оглядываясь на все прибывающую публику. Он прихрамывал и тяжело дышал.

На помосте, где папаша должен был произносить речь перед публикой, мы его не застали: все билеты уже были распроданы. Но Том зарезервировал для нас лучшие места, и спустя минуту мы уже сидели в центральном шатре. Оркестр грянул веселенький марш, и на арену из-за занавесей с двух сторон начали плавно выступать индийские слоны в пестрых нарядах и с красивыми девушками на спинах. Когда же на самую середину арены вышел с микрофоном в руке наш папаша, дедушка схватился за сердце.

— Это мой сынок Люк! — отдышавшись, толкнул он локтем в бок сидящего рядом с ним Рейса Мак-Ги. — Красавец мужчина, не правда ли?