Полина Грекова: Референт

Поэтому стук в дверь застал Анну врасплох.

— Сейчас, иду! — Удивленно улыбнувшись девочке, она усадила ее на кровать, подала колготки и платьице. — Кто бы это?

Первым вошел Сергей Иванович, пожилой водитель, с которым Юрий ездил до того, как к нему в напарники попросился Володя. Кепку он, видимо, снял еще во дворе и теперь мял ее узловатыми пальцами. Еще несколько человек помоложе — Юрины коллеги и товарищи — прятали лица за его широкой спиной, отводили глаза.

— Сергей Иванович? — немного растерянно улыбнулась Аня. — А Юры нету. Он еще не вернулся.

— Я знаю, Аня… Ты сядь, сядь. — Он пододвинул табуретку, заставил онемевшую женщину опуститься на нее. — Юра разбился. Машина сорвалась с моста.

— С какого моста? — Она все еще не понимала, не хотела понимать. — Он в больнице? Сильно ранен?

— Нет, погиб. Сразу.

Аня задохнулась.

Через мгновение, как автомат, поднялась, подошла к холодильнику, отломила от упаковки коробочку йогурта. Взяла со стола чайную ложку. Молча понесла Наташе в другую комнату.

Девочка, все еще неодетая, сидела на кровати. Аня сунула еду ей в руки. Не глядя, взяла с тумбочки яркую детскую книжку, которую они читали на ночь. Тоже положила дочке на колени.

Говорить она боялась. А скорее всего, и не смогла бы. Вернувшись обратно к друзьям мужа, закрыла за собой дверь и упала. Она не потеряла сознание, нет. Она слышала, как ее поднимали, сажали, как уговаривали выпить воды. Теперь говорили все одновременно:

— Обнаглели, сволочи! Если бы хоть номер заметили… А Володя, говорят, жить будет… Рука сломана… ну и лицо… Он ведь сбоку сидел… Мы вытащили их сразу обоих, но Юра вел, у Юры руль… весь прицеп сверху…

Она слышала их и не слышала. Жизнь кончилась.

Володя пролежал в больнице больше месяца.

Ребра срослись быстро, кожа на лице, глубоко рассеченная от брови до подбородка, тоже. Остался извилистый багровый шрам, делающий его похожим на пирата. Впрочем, врачи говорили, что со временем он будет не так заметен. Глаз не пострадал. Больше проблем было с левой рукой, там лучевую кость пришлось собирать буквально по кусочкам. Еще было сотрясение, ушиб легкого, какие-то ушибы и ущемления. Уяснив, что смертельного ничего нет, Володя доверился докторам, а медицинские термины постарался выбросить из головы.

Даже в больнице он нашел для себя немало приятного. Мама и ребята навещали его практически каждый день. Регулярно наведывались девушки, Володя был парнем неженатым, общительным. А происшествие на дороге только добавило ему популярности среди сверстниц. Уже через неделю рассказ о нем в устах Володи звучал как сага о сражении на ночной дороге сил добра и зла, в котором добро временно проиграло из-за коварства темных сил. В конце он эффектным жестом дотрагивался до шрама и бросал небрежно:

— Кто-то ответит за эту отметину.

Девушки восхищенно хихикали, а Володя замолкал, устремляя мрачный взгляд куда-то вперед, к одному ему ведомому событию.

Как-то зашел Сергей Иванович. Принес соков, апельсины, большой сверток в промасленной бумаге.

— Я же пива у ребят просил, — заныл вполголоса Володя.

— Обойдешься, — буркнул старший товарищ. — Там у входа большой плакат висит. На нем синий мужик с красным носом лежит под одеялом и тайком дует из банки пиво через соломину. А банку держит скелетина с косой. И сверху надпись: «Нарушитель режима обманывает не врачей, а себя».

— Врешь, Сергей Иванович! — весело заспорил болящий. — Во-первых, не из банки, а из бутылки. А во-вторых, водку. А это большая разница. Если ты, скажем, накатишь стакан водки без закуски, то эффект будет один. А если пива, да еще с рыбкой…

— Выйдешь отсюда — хоть залейся. — Сергей Иванович не был настроен на шутливый тон, какая-то мысль не отпускала его. — Там в бумаге пирожки от Ани. Она просит прощения за то, что не навестила тебя до сих пор. У девочки обострение какое-то.

Володя замер. За собственными переживаниями он как-то напрочь забыл о Юриной вдове. А ведь Ане, наверное, сейчас потяжелее, чем Володе. Ему что? Не первые и не последние травмы в жизни, заживет все как на собаке. Она же потеряла любимого мужа, отца своего ребенка, кормильца, в конце концов! Осталась одна с больной девочкой на руках, без работы и родственников, но все-таки нашла время и силы позаботиться о нем, Володе. Он почувствовал, что краснеет. Сергей Иванович поднялся:

— Пойду. Обещал ей зайти на обратном пути, рассказать, как ты.