Мирна Маккензи - Страсти по Шекспиру

Его усмешка исчезла.

- Ничего плохого. Это восхитительно.

- Прости, с моей стороны не совсем тактично говорить с тобой об этом. Ты ведь говорил, что не хочешь иметь детей.

- Все в порядке. Ты имеешь право на собственное мнение. И дело не в том, что я не люблю детей. Просто у меня самого было не слишком счастливое детство. Не хочу, чтобы история повторилась. — Райен опустил взгляд, и в какой-то момент Эммалин показалось, что он собирается приоткрыть завесу своей жизни. Но что-то мешало ему сделать это.

Она кивнула.

- Прости, что затронула болезненную тему.

- Я тоже прошу прощения за свою дерзость. Ты сказала, что чувствуешь себя неловко в моем присутствии. Это имеет какое-то отношение к тому поцелую в день нашей первой встречи?

- Имеет.

- Я, кажется, уже извинялся за него, — сказал Райен, беря в руки розу.

В какой-то момент Эммалин показалось, что за дверью кто-то стоит. Но когда она резко повернулась, то никого там не увидела. Очевидно, нервы снова шалят. А что в этом странного? Так всегда было, когда она находилась в присутствии этого мужчины.

— Возможно, у нас с тобой мало общего, но это вовсе не означает, что меня не влечет к тебе, — прошептал Райен, проводя розой по ее щеке. — Я тоже помню тот поцелуй, Эмма, и должен признаться, что хочу поцеловать тебя снова. Поэтому будет лучше, если мы продолжим этот разговор завтра.

Он положил розу на стол и вышел из комнаты.

Эмма обхватила себя руками. Во что втянули ее Холли и дядя Гилберт и как, черт возьми, ей выпутаться из этого?

Эмма направлялась в кабинет профессора Вилла Стрэтфорда, курсы которого она посещала. Некоторые считали его немного странным, но для Эммы он всегда был другом и наставником.

— Ладно, выкладывай, — приказал профессор Вилл, продолжая копаться в бумагах, разбросанных на столе.

— Партнеры дяди Гилберта приехали в наш город.

— Ах да, жених твоей двоюродной сестры.

— И его друг — Райен. Мы вынуждены работать вместе в гостинице. Но хуже всего то, что вчера дядя Гилберт попросил нас двоих помочь организовать вечеринку, устраиваемую в честь помолвки Холли и Криса. — Эммалин вдруг поняла, что говорит, словно обиженный ребенок.

Профессор Вилл оторвал взгляд от своих бумаг и, достав из кармана очки, ловким движением набросил их себе на нос.

— Тебе не нравится этот Райен.

— Он слишком мужественный.

Профессор улыбнулся.

— Так он все-таки тебе нравится?

— Да. То есть нет. Я не принадлежу к числу таких женщин...

— Каким нравятся мужчины? — Профессор бросил на нее взгляд, который свидетельствовал о том, что он видит ее насквозь.

— Нет, какие привлекают мужчин.

— А ты его привлекаешь?

— Он сказал, что да. Но у него нет серьезных намерений.

Профессор нахмурился, и Эмма поспешила добавить:

- О нет, не подумайте. Райен не предлагал мне ничего непристойного. Просто мы слишком разные. Единственное, что объединяет нас, — это то, что ни он, ни я не ищем любви.

— Мужчина, который не верит в любовь?! — воскликнул старичок. — Держись от него подальше — это единственное, что я могу сказать тебе. Любовь — это все. Это то, что заставляет человека писать сонеты. Это то, что заставляет наши сердца выпрыгивать из груди, а наши души замирать при виде прекрасного цветка или улыбающегося ребенка. Мужчина, который не хочет любви?! Беги от него прочь, Эмма. Беги, не оглядываясь!

Девушка улыбнулась и погладила руку старика. Но профессор уже снова погрузился в свои записи, что-то бормоча себе под нос.

— Так я и сделаю, — пообещала она и тут же вспомнила, как Райен провел цветком по ее щеке. Он прислушивался к ее замечаниям по поводу «Техасских Огней». Он заметил, что она делает столько вещей по дому, в то время как раньше на это никто не обращал внимания. И он сказал, что ему хочется снова поцеловать ее...

Эммалин действительно хотела убежать от этого мужчины, но она также мечтала увидеть его снова. Раздираемая противоречивыми чувствами, она вышла из кабинета профессора Стрэтфорда и поспешила домой.

Эмма старается убежать от него. А чего еще он хотел? Особенно после того, как нахально заявил, что хочет поцеловать ее. Кроме того, она наверняка раскаивается, что обнажила перед ним душу, говоря о желании усыновить ребенка.

Сама мысль о ребенке пугала Райена до смерти. Дети в его семье всегда полностью предоставлялись самим себе, и какими они вырастут, зависело лишь от воли случая. А потом был Арни... Его первая и последняя попытка стать отцом, которая едва ли не привела к настоящей трагедии.