Дина Маккол - Запретная страсть

Он был готов пасть на колени перед сестрой, которая после первой же встречи с ним стала совсем другим человеком.

— Ты ведь не знаешь… не можешь знать… что это такое — тюрьма.

Но Молли Рул твердо стояла на своем. Она приняла решение еще несколько часов назад, и, к ужасу Джексона, врач поддерживал ее на все сто процентов.

— Я должна рассказать. Эй Джи. Я не смогу жить дальше с чувством вины. Я потеряла рассудок, а ты — свободу… не говоря уже о добром имени.

Джексон застонал и обнял ее — чуть ли не в тысячный раз за последние три часа. Когда Молли очнулась от обморока, он сразу почувствовал, какая с ней произошла метаморфоза. Ее глаза, по-прежнему заплаканные и распухшие от слез, вдруг ожили. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять: Молли вернулась — та Молли, которую он любил и знал. Фрэнко назвал это истерической амнезией, а Джексон — возвращением к жизни.

И вот теперь еще одна, новая причина для страха. Если Молли осуществит задуманное, все полетит к черту.

— Публичное признание? Да они растерзают тебя!

Голос Молли дрожал, но в ее словах звучала непоколебимая решимость.

— А мне плевать! Твой арест тоже вызвал много шума. И я хочу публично снять с тебя обвинение. Кроме того, доктор Фрэнко рассказал, как ты выгораживал меня. Не важно, что будет со мной. А тебе следовало еще пятнадцать лет назад выложить правду.

— А потом тебя заставили бы рассказать всему свету о том, что творил этот сукин сын? И мне пришлось бы это слушать? Ну уж нет!

— Тебе пришлось куда хуже из-за того, что я лишилась рассудка и памяти.

Глаза Джексона стали похожи на кусочки льда.

— Ты сама не знаешь, о чем говоришь… зато я знаю. Из тебя вытянут все… все грязные, мерзкие подробности до единой, а потом эти подонки будут с наслаждением смаковать их.

Молли со стоном закрыла лицо руками. Ей до сих пор было так больно рыться в прошлом! А теперь еще надо публично признаться в том, что она долгие годы скрывала от самой себя… Она не выдержит, умрет… А может быть, нет?..

Но тут вмешался доктор Фрэнко:

— Одно дело — тогда, а другое — сейчас. В семидесятые годы проблемы инцеста и сексуального насилия, особенно по отношению к детям, обсуждались редко. В наши дни об этом говорят открыто. И да поможет Господь человеку, которого обвинят в подобных преступлениях! Потому что толпа растерзает его еще до вынесения приговора, не разбираясь, виновен он или нет. Я уверен: ваша сестра и дня не проведет в тюрьме.

Джексон ругался, умолял, метался по комнате, но все было бесполезно. Фрэнко уже вызвал адвоката, работавшего в корпорации, которой принадлежал приют «Азалия». Тот согласился временно представлять интересы Молли, связался с прессой и телевидением и подбросил им кое-какую информацию, да так ловко, что журналисты, не зная толком, в чем дело, устроили настоящую сенсацию. Главная роль отводилась Молли: она сама должна была поведать миру свои тайны.

В дверь кабинета постучали, и на пороге появился санитар:

— Доктор Фрэнко, вас ждут.

Молли резко обернулась и заломила руки, волнуясь, словно ребенок, которому предстоит выйти на сцену и прочитать стихотворение. Джексон помрачнел как туча. Ему хотелось схватить сестру и удрать с ней куда-нибудь подальше.

Доктор Фрэнко внимательно наблюдавший за их поведением, решил, что самое худшее для брата и сестры — продолжать молчать и дальше.

— Скажи, что мы уже идем, — отозвался психиатр и протянул руку. — Молли? Ты готова, дорогая?

Джексон встал между ними и властно обнял сестру за плечи. Конечно, он моложе Фрэнко, но на несколько дюймов выше его ростом и, уж во всяком случае, намного сильнее. А кроме того, Молли — его сестра.

— Я пойду с тобой, Молли. Если тебе будет тяжело, просто обопрись на меня, — прошептал он и нежно поцеловал ее в лоб.

У Молли задрожал подбородок и на глазах выступили слезы.

— Я всегда так и делала. Эй Джи. Вот что довело нас до беды.

У Фрэнко сердце разрывалось от жалости к ним обоим. Джексон Рул… он всегда хотел быть опорой для своей сестры.

Громкий стук в парадную дверь сопровождался неразборчивыми ругательствами. Ребекка соскочила с кресла и, спотыкаясь, побежала выяснять, в чем дело. По телевизору в это время передавали информацию о семье Рулов, которую репортерам удалось раскопать в архивах. Главное событие — пресс-конференция — было впереди. А пока зрителям приходилось довольствоваться весьма скудными и разрозненными сведениями. Все разговоры в основном вертелись вокруг темы сексуального насилия над детьми; выдавались и кое-какие сплетни о жизни Джексона в тюрьме «Ангола».