Джулиана Маклейн - Цвет небес

Обратный адрес сообщал, что письмо пришло от агента, возглавляющего мой список: настоящего тяжеловеса в том, что касалось экранизаций.

Я стояла посреди кухни, завернувшись в белый махровый халат, с голубым полотенцем на голове поверх мокрых волос.

— Что если им не понравилось? — спросила я, глядя через стол на Керка, который болтал пакетиком с травяным чаем в только что налитом кипятке.

— Значит, попытаешься ещё раз. И на этот раз выберешь кого-то со вкусом получше.

Керк читал рукопись и помог мне решить, как редактировать некоторые места. И он тоже понял, что перед ним шедевр.

Но все равно, в моём желудке поселился ком размером с Айдахо.

— Открой его. — Я обошла стол и протянула Керку конверт.

Он поднял руки, словно я прицелилась в него из пистолета.

— Нет-нет, не я. Я здесь, чтобы поздравить тебя или подставить плечо, чтобы дать выплакаться. Не хочу быть посланником.

— Пожалуйста? — Я пыталась заставить Керка взять письмо, почти совала конверт ему в руки, и, благослови бог его сердце, он не смог мне отказать.

— Уверена, что не хочешь прочитать это первой?

Я несколько секунд подумала и медленно забрала у него письмо.

— Думаю, да.

Отвернувшись, я направилась к окну и аккуратно разорвала конверт.

Сердце застучало, когда я развернула ответ, напечатанный на дорогой фирменной бумаге агентства.

«Дорогая мисс Дункан!

Спасибо за ваше недавнее предложение. Хотя нам многое пришлось по душе в сюжете и языке автора, боюсь, что в этот раз мы не сможем предложить вам свои услуги. Желаю удачи в дальнейших поисках агента.

С уважением,

Джо Сандерсон,

Литературное агентство Сандерсона».

Я повернулась к мужу и медленно покачала головой.

— Он сказал «нет».

Прежде чем я поняла, что происходит, Керк обнял меня и начал гладить по спине.

— Все нормально?

— Да, я лишь слегка разочарована.

— Это же только первый из них. Этот парень не единственный агент в Нью-Йорке. Книга хороша, Софи. Кто-то захочет представить её.

— Надеюсь.

— А я знаю, что так и будет.

Я сняла с головы полотенце и начала промокать влажные кончики волос.

— Могу я что-то для тебя сделать? — спросил Керк. — Чашечку чая?

Я посмотрела в его глубокие зеленые глаза и поняла, что разочарование куда-то уходит, сменяясь любовью.

— Бокал вина, если выпьешь со мной.

Он смерил меня взглядом.

— Под твоим халатом ничего нет?

— Я кивнула.

— Нет, и я ещё немного влажная после душа.

Керк фыркнул:

— Тогда я точно выдерну пробку.

Немного погодя он присоединился ко мне в нашей огромной кровати, и все мысли об отказе агента испарились, когда муж развязал пояс моего халата и провел руками по животу.

Три дня спустя я вошла в магазин и внезапно замерла, как вкопанная, учуяв некий странный отвратительный запах, который не смогла распознать.

Я даже не могла как следует описать его, поскольку он был тошнотворным сочетанием ароматов вонючих мужских носков и теплого гниющего мяса.

Борясь с рвотным рефлексом, я прикрыла рукой рот и нос, развернулась и поспешила прочь.

Долго я стояла на тротуаре, глядя по сторонам, а затем прошла два дома до аптеки, где внимательно оглядела полки.

Через пять минут я вышла оттуда с тестом на беременность и сильным желанием сходить в туалет.

— Поздравляю, — сказал врач, кладя руки на стол и переводя взгляд с Керка на меня и обратно. — У вас будет ребенок.

Керк накрыл мою руку своей и нежно сжал её, пока я с трудом преодолевала нахлынувшую на меня волну эмоций.

Конечно, первым делом я подумала о Меган. С одной стороны, я не хотела ещё одного ребенка, малыша, который заполнит пустое место в моем сердце, все ещё принадлежащее ей.

С другой же стороны, я была напугана. Что, если все пойдет не так? Вдруг этот ребенок заболеет или с ним случится несчастье? Я не была уверена, что смогу пережить потерю ребенка снова.

Но эти мысли и ощущения на удивление быстро прошли. Теплая рука Керка лежала на моей, а его любовь, на которую я отвечала взаимностью, застилала все старые страхи, ещё теплившиеся на окраине моего сознания.

Ребенок…

Общий ребенок с Керком, который будет радовать нас обоих. Всегда. И в счастливые, и в тяжелые времена.

Я подумала о маме, и о том, чего она натерпелась, потеряв любимого человека, но нашла в себе силы продолжать жить, воспитывать меня и Джен, любить и уважать мужчину, преданно оставшегося рядом с ней. Старые фотоальбомы служили этому доказательством, как и вновь вспыхнувшие отношения между мной и отцом, которым я теперь дорожила больше, чем когда-либо.