Сара Крейвен - Слишком высокие ставки

Юг Франции, 1975 год

— Хорошая игрушка, — с огромным удовлетворением произнес Дэнис Вернон. — И очень дорогая.

Сдержав вздох, Джоанна положила на тарелку тартинку, которую намазывала сливочным маслом, и проследила за взглядом отца. Он рассматривал яхту, которая появилась накануне ночью в заливе у отеля «Санкт-Грегор».

Безусловно, это огромное судно было очень дорогим и походило на плавучий дворец.

— Вероятно, яхта принадлежит богачу шейху, — продолжал Дэнис размышлять вслух. — Или какой-нибудь королевской особе.

— Возможно, яхта просто укрылась здесь от вчерашней бури. — Джоанна выдвинула более рациональное предположение. Она помолчала, потом прибавила: — Раз уж мы заговорили о буре, должна сказать, что вчера вечером меня остановил управляющий отелем и спросил, когда мы оплатим счет. И он не шутил.

— Проклятый ублюдок! — фыркнул Дэнис. — Гастон Лево просто одержим деньгами. Если он продолжит в таком же духе, в этом отеле будут селиться только толстосумы.

— Но ведь он только хочет, чтобы мы оплатили счет, — мягко ответила Джоанна. — Я думала, мы приехали сюда только затем, чтобы заработать денег. — Она сурово посмотрела Дэниса: — Вероятно, управляющему доложили о том, что в последнее время тебе не везет в игре.

— Я еще выиграю, — резко сказан Дэнис. — Мне нужны только вдохновение и удача на одну ночь. — Он снова посмотрел на яхту. — И еще какой-нибудь богатый идиот, который считает, что умеет играть в покер.

— Вероятно, мсье Лево беспокоится о своей работе, — задумчиво сказала Джоанна. — Люди открыто говорят о том, что сеть его отелей в настоящее время распродана. Он не хочет оставлять большие долги новому владельцу.

— Ну, я уверен, в твоем сочувствии он не нуждается. — Дэнис оглядел ее. — Думаю, тебе пора посетить бутик, моя крошка. Купи новое платье. — Он кивнул. — Платье должно быть коротким и не слишком закрытым, чтобы продемонстрировать твой загар.

— Папа, у меня много одежды, — ответила Джоанна немного устало. — Кроме того, у нас нет денег, чтобы тратить их на всякую ерунду.

Это не траты, моя дорогая, а инвестиции. И пожалуйста, говори тише, когда так меня называешь…_ И раздраженно прибавил: — Кто-нибудь услышит.

__ И узнает, что на самом деле я твоя дочь, а не племянница? — Джоанна покачала головой. — Сколько еще будет продолжаться этот фарс?

«И в частности, сколько пройдет времени, прежде чем ты повзрослеешь? — подумала она и заметила, как ее отец упрямо поджал губы. — Когда смиришься с тем, что тебе уже давно не сорок лет? Ты красишь волосы в белокурый цвет и делаешь подтяжки лица, чтобы избавиться от морщин».

— Нам это очень помогает. С одной стороны, не приходится объяснять, почему у нас с тобой одна фамилия, — ответил Дэнис. — И потом, я тебе уже объяснял, что слишком молодо выгляжу, чтобы быть отцом девятнадцатилетней девушки.

«Меня это не устраивает, — с горечью подумала Джоанна. — Когда же я смогу начать жить так, как планировала?»

Она очень хотела преподавать иностранные языки. Джоанна готовилась к поступлению в университет, когда ее мать внезапно заболела, и ей поставили диагноз: неоперабельный рак. Два месяца спустя она умерла, и относительно стабильное существование Джоанны закончилось.

Дэнис приехал домой из Америки, как только стал известен диагноз его жены. Он по-настоящему горевал. То, что родители Джоанны жили порознь, объяснялось не нежеланием Дэниса заботиться о семье, а его неугомонным характером. Гейл Вернон желала, чтобы у ее единственного ребенка был настоящий дом, а Дэнис был одержим азартными играми.

Тем не менее он был щедр. Джоанне отец всегда казался почти богоподобным существом: загорелый, красивый, веселый. Он приезжал в Великобританию с чемоданами, набитыми духами, драгоценностями, одеждой и различными экзотическими штучками, приобретенными на Востоке.

— Если его когда-нибудь поймают на таможне, он отправится в тюрьму, — поговаривал его старший брат Мартин.

Тем не менее этого так и не случилось. И, возможно, дядя Мартин был прав, когда заявлял, что Дэнису помогает сам дьявол. Но в последнее время удача отвернулась от Дэниса. Однако он тщательно скрывал от дочери размер их нынешнего состояния.

— Все хорошо, моя крошка, — как обычно беспечно сказал он. — Выбрось беспокойные мысли из своей хорошенькой головки и улыбнись.

В ответ Джоанна лишь заскрежетала зубами.