Дарья Волкова - С тобой и без тебя. И снова с тобой.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что я счастлива с кем-то?

Стас горько усмехается.

— Вер, я же не слепой. Да и Матвей сегодня говорил. Что ты живешь за городом. С каким-то парнем. Кажется, его зовут… Игорь.

Твою мать, Квасов, ну кто тебя за язык тянул! У Веры полный кавардак в голове. Нет ни малейшей идеи, как объясняться со Стасом. А объясняться надо, это очевидно. Но любые слова кажутся ей неуместным. Разве что…

Вера хватает со стойки лежащую там книгу. Судорожно перелистывает. Находит нужное место. Протягивает Стасу.

— Читай. Вот отсюда.

Пока недоумевающий Стас читает, Вера пользуется случаем и бесцеремонно его разглядывает. Он изменился. Но все та же оглушающая красота осталась при нем. Кажется, он набрал пару-тройку отнюдь не портивших его килограмм, и еще больше раздался в плечах. И если раньше его красота заставляла сжиматься и переворачиваться внутренности, то теперь, зная, какая яркая личность скрывается за этой сексуальной внешностью, это просто сбивает с ног. Сносит башню.

— Вер, извини, но я не понимаю…

Я тоже ни фига не понимаю!!!

— Ты что, тупой? — рявкает Вера. — Читай еще раз!

В глазах Стаса грустная обреченность сменятся изумлением. Но он послушно снова опускает взгляд в книгу. Во второй раз он читает еще дольше. Чего там читать! Полстраницы текста. Наконец поднимает глаза. И Вера видит перед собой удивленный синий взгляд принца Уланда.

— Вер, это что — я?

Она кивает. В горле вдруг пересыхает, и говорить становится невероятно сложно.

— Это… про меня? — Стас закрывает книгу и недоверчиво смотрит на обложку. М-да, это не самое удачное с точки зрения оформления издание.

— Не только, — Вера справляется с голосом. Откашливается. — Про тебя. И про меня.

Стас смотрит на книгу. Потом на Веру. Кладет «Два королевства» на стойку и делает пару шагов. И вот она уже ничего не видит. Весь мир расплылся, растворился, сузился до размеров этих темно-синих глаз. И нет в мире ничего, кроме них. И еще такого близкого дыхания. Наверное, их губы разделяют какие-то миллиметры.

— Вера…

— Да?

— Мне страшно.

Господи, что ты с собой сделал, Стас?

— Боишься, что забыл, как целоваться?

Вера видит только его глаза, но улыбку чувствует. Чем? Как чем, ведь их губы разделяют какие-то миллиметры.

— Боюсь, что не смогу остановиться, если начну тебя целовать.

— А мне не страшно.

Ее губы преодолевают последние миллиметры. Прикасаются к его губам. Легко. Совсем чуть-чуть. Едва касаясь. Так нежно. Так мучительно сладко.

Стас прекрасно понимает, что это означает. Она дает ему возможность отказаться. Остановить ее. Отстраниться, пока еще не поздно. Ага, как же. Да и поздно уже. Он так долго этого ждал. Так мучительно долго…

Он так этого ждал. Мечтал. Хотел. Прижать к себе так сильно, что Вера сдавленно охнула. Нет, малыш, я теперь тебя никуда не отпущу! И поцеловать. По-настоящему, скользнув изголодавшимся языком внутрь. Ласкать, гладить, обнимать. Прижимать, впечатывать в себя. К себе. Терять голову от этой головокружительной близости. И мягкости, и податливости. И одновременно ее жаркой взаимности, черт побери!

Стас отстраняется первым. Недалеко… Всего на пару сантиметров. Чтобы видеть глаза, не выпуская из кольца жадных рук. Уравнять дыхание получается далеко не сразу.

— У меня для тебя есть подарок.

Вера молчит. Во-первых, говорить пока не может. Он выпил из нее весь воздух. А вдохнуть не получается. Потому что Стас прижимает ее к себе так крепко… А во-вторых… Какие, к черту, подарки! Она не хочет никаких подарков! Она хочет его.

Нехотя, Стас ее все же отпускает. Быстро проходит к полкам в углу. У Веры получается сделать пару вдохов, прежде чем Стас поворачивается, и Вера видит свой подарок. Хоть плачь, хоть смейся. Это бейсбольная бита.

Стас смущенно улыбается. Подходит к кровати и кладет биту на пол рядом. В два шага оказывается рядом с Верой и снова прижимает ее к себе. Утыкается носом ей в ушко. И тихо говорит:

— Я ее там оставлю. Это хорошая бита. Тяжелая. Окантована медью.

Господи, ну кто из них двоих идиот?

— Стас, я не понимаю…

— Вер, я за себя не ручаюсь. Я уже не смогу остановиться. Даже если ты попросишь.

Он чуть отстраняется и смотрит ей в глаза.

— Я два года о тебе мечтал. И теперь, даже когда ты просто стоишь рядом, я уже себя теряю. Я не могу больше. Я хочу тебя любить.

А потом совершенно непоследовательно добавляет:

— Так что бита — твой единственный шанс. Остановить меня. Если вдруг передумаешь.