Кейси Майклз - Жених из прошлого

Гарри припомнил частые вопросительные взгляды, бросаемые в его сторону Уилбуром, и вздохнул:

— Приношу тебе свои извинения. Это во-первых. Во-вторых, дорогая, завтра еще не наступило, и до отъезда мы можем кое-чем заняться…

Если Оушн-Сити удивил и поразил Гарри, то первая встреча с Нью-Йорком привела его просто в состояние экстаза.

Он не был подготовлен к виду большого города и с восторгом рассматривал его в окно автомобиля Сюзи. Не зная, куда ему смотреть в первую очередь, Гарри спросил об этом у Сюзи, на что получил короткий ответ: «Прямо».

Когда они проезжали сквозь длинный, выложенный белой плиткой тоннель, проходящий под рекой, он молчал, испытывая благоговейный страх перед мощью инженерных достижений. Сюзи объяснила, что подобный тоннель строится и под Ла-Маншем и скоро соединит Англию и Францию, но это было уже выше его понимания.

В его время Великобритания была отделена бурным морем от Европейского континента и от Нового Света. Это помогало обезопасить страну. Так почему же теперь англичане лишают себя естественной морской защиты и соединяются с континентом?.. Он спросил об этом у Сюзи, и ответ был таков:

— С сегодняшними реактивными самолетами, и ракетами, и бомбами массового поражения не имеет никакого значения, есть пролив между странами или нет. Кроме того, Великобритания и Франция уже много-много лет союзники. И не задавай мне больше вопросов, ладно, Гарри? Я должна сосредоточиться на дороге: здесь очень оживленное движение.

Он покорно повиновался, а вскоре и вовсе онемел от шока и вцепился в сиденье обеими руками, глядя широко раскрытыми глазами, как Сюзи ведет автомобиль по узким улицам, забитым грузовиками, такси и людьми, снующими туда-сюда и вносящими еще большую сумятицу в и без того суматошную жизнь города.

По обеим сторонам узеньких улочек стояли странные высокие здания, чем-то напомнившие Гарри кафедральный собор. Некоторые из них казались стеклянными, другие, самые старые, были настолько покрыты сажей и копотью, что выглядели уродливыми. Эти грязные постройки загораживали солнце, казалось, весь мир состоит только из этих запруженных улиц и уродливых зданий.

И повсюду — какие-то странные афиши. Высокие, кричащие. С людьми или с довольно причудливыми предметами.

По улицам сновали люди всех цветов кожи. Гарри взглядом выделил из толпы мужчину, одетого в обычный деловой костюм — такой он видел в витрине придорожного магазинчика в Оушн-Сити, — но настолько поношенный, что Гарри не дал бы за него и ломаного гроша.

Также обратила на себя его внимание женщина в коротенькой юбочке и в туфлях на таких высоченных каблуках, что он был просто поражен: как же в этом можно ходить?..

Остальные, и джентльмены и леди, были одеты нормально, по-летнему, только, к сожалению, у некоторых были до половины обнажены ноги.

И все, кого Гарри видел, куда-то очень торопились.

К этому мельтешению добавлялась какофония звуков: гудки тысяч автомобилей, визг тормозов, чьи-то крики… Сюзи объяснила, что это сирены и призывы уличных торговцев. Один мужчина, стоя на углу, о чем-то говорил собравшейся вокруг него толпе, размахивая руками и стараясь перекричать весь этот гам.

Гарри был вынужден поднять стекло в автомобиле, чтобы в салон не проникали грохот, грязь и жара.

— Сюзи, неужели весь Нью-Йорк такой?

— Нет, Гарри, не весь. Видишь эту улицу? — Сюзи кивнула налево. — И вон ту? — она показала направо. — Это районы. Весь город разделен на них. Их дюжина или около того, и сейчас мы находимся в одном из худших. Эй! — вскрикнула она, резко нажимая ногой на тормоз и круто поворачивая руль. Гарри услышал гудок сирены у себя над ухом и буквально припечатался к дверце автомобиля. — Что ты делаешь? Ты, что ли, самый важный на дороге? Ты видел, Гарри? Этот идиот подрезал меня!

— Сюзанна, — твердо сказал Гарри, когда они снова влились в поток, — теперь, когда мы поженились, я уже не вне закона, поэтому, может, ты научишь меня водить автомобиль?

Она поглядела на него из-под своих больших солнечных очков в ярко-красной оправе.

— Конечно. А почему ты так решил? Он почесал левое ухо.

— Потому что, сердце мое, хоть я и восхищаюсь твоим мужеством и решительностью, но не могу больше праздно сидеть, когда ты ведешь машину и моя жизнь находится в твоих руках.

— Из этого надо сделать вывод, что ты не доверяешь мне как шоферу?

— Ну… да, дорогая, — он улыбнулся, — именно так. В конце концов, в нашей маленькой семье я — единственный мужчина, и я отвечаю за тебя и за Лоскутика, — он посмотрел на заднее сиденье, обитое миткалем, где, свернувшись клубочком в небольшой пластиковой корзине, спала кошка. — Должен сказать, я почувствую себя увереннее, когда вожжи — вернее, руль — будут находиться в моих руках. — Но ты же не жаловался, когда мы жили в Оушн-Сити. — Сюзи недовольно надула губы, отчего показалась Гарри еще прекраснее.