Энтони Капелла - Пища любви

Поняв, чем он располагает, Бруно начал обдумывать меню, формулировать общую концепцию предстоящей трапезы. Римская кухня, да. Но не только она. Весеннее пиршество, на котором каждая закуска напоминает о возрождении и обновлении, а старые ароматы получают нежность и легкость, как каждую весну с сотворения мира. Бруно купил бутылку масла, сделанного на маленькой ферме, которую он хорошо знал. По вкусу и запаху это масло напоминало свежие оливки, только что снятые с дерева. Потом он ненадолго задержался перед прилавком, ломившимся от толстых белых артишоков из Бассано дель Граппа, что на берегу полноводной Бренты. Они оказались чудовищно дороги, но Бруно решил, что они стоят того. Продавец завернул дюжину и вручил покупателю сверток так торжественно, словно это был роскошный букет цветов.

Чем больше он думал о кулинарной теме, тем яснее она ему становилась. Это будет праздник молодости — быстротечной, ликующей, которой нужно пользоваться и которую необходимо праздновать. Томмазо он, естественно, об этом не скажет. Когда Бруно излагает ему свои сокровенные кулинарные воззрения, тот всегда воротит нос. Но главное то, что план этот непременно сработает на подсознательном уровне.

Под конец своей рыночной экспедиции Бруно наткнулся на старичка, который дремал в полуразвалившемся шезлонге. Возле его ног стояла мятая хозяйственная сумка. Бруно присел на корточки и осторожно раскрыл ее. Внутри, как яйца в соломенном гнезде, лежали куски рикотты. Старик открыл глаза.

— Это из молока моих животных, — с гордостью возвестил он — А сыр делала моя жена.

Бруно извлек на свет один из кусков сыра и понюхал его. Ему показалось, что он перенесся на крошечные пастбища в Кастелли-Романи, холмистого римского пригорода. В аромате сыра чувствовались запахи силоса и свежей травы, солнца и свежайшего чабреца, который рос на лугу и был съеден овцами вместе с другими травами. Бруно уже купил все для задуманного ужина, но сыр был невероятно хорош, и он решил, что найдет ему применение, в крайнем случае подаст на десерт, присыпав корицей и чуть намазав сладчайшим медом.

Переходя через площадь, чтобы зайти в магазин за макаронами, Бруно снова увидел ту девушку. Он остановился, затаив дыхание. Бруно понятия не имел, кто она, но за последние несколько недель десятки раз видел ее прогуливающейся по Трастевере. Видел ее и на рынке: она любовалась грудами самых разных овощей — radicchio, cime di rapa, bruscandoli [16] Цикорий, репа, хвощ (ит.). , тоненькими зелеными травинками, которые появляются на рынках в первые недели весны; borragine, barba di frate [17] Огуречная трава, свекла (ит.) , букетиками гиацинтов и, конечно, корзинами с tenerume — первыми весенними кабачками, такими яркими, словно они впитали в себя солнечные лучи. Впрочем, Бруно ни разу не видел, чтобы девушка что-нибудь покупала. Однажды он стоял достаточно близко и заметил у нее в руках хозяйственную сумку с большой бутылью арахисового масла, купленного в магазине напротив рынка, где торгуют импортными товарами. Из этого Бруно сделал вывод, что она либо американка, либо австралийка и иногда скучает по вкусу той еды, которую ела у себя дома. Но она так жадно смотрела на незнакомые ей овощи, что Бруно захотелось приготовить их для нее, показать, чего она себя лишает. Как-то раз он осмелел настолько, что подошел и поздоровался, но когда девушка обернулась и вопросительно посмотрела на него своими горящими серыми глазами, он растерялся и сделал вид, будто просто хотел протиснуться мимо нее к прилавку с помидорами. «Scusi», — пробормотал он, и девушка отступила, пропуская его вперед.

Сегодня на ней был белый топ с завязками на шее. Бруно пригляделся и заметил у нее на плечах, под белокурыми локонами, мелкие рыжие веснушки, похожие на брызги соуса чили. Он даже представил себе, какова на вкус ее гладкая медовая кожа… «Я должен заговорить с ней — подумал Бруно — Подарю ей аспарагус, а себе куплю еще».

Приняв это решение, он направился к девушке, но немного опоздал. Она повернулась и ушла.

Бруно смотрел ей вслед. На противоположной стороне рынка было множество маленьких магазинчиков — скобяная лавка, аптека, ларек, торгующий исключительно оливковым маслом, и множество других, занимавших ярдов десять. Девушка немного постояла перед магазинчиком женского белья, потом толкнула дверь и вошла.

Бруно замер. Что ты делаешь, идиот? — осадил он самого себя. У нее же есть парень. Более того, любовник. Иначе зачем ей покупать белье? И почему, собственно, ты решил, что такая девушка может быть одинока? Он повернулся и, расстроенный, побрел покупать то, что еще не купил.