Кэтрин Манн: Две тайны Элоизы

Элоиза подняла голову, принимая его поцелуй. Аромат яблок и вкус ее губ возбуждали его еще сильнее оттого, что их могли прервать в любую секунду.

— Мне надо бы поговорить с твоим отцом, — пробормотал Джон.

— Чуть позже, — сказала Элоиза, и ее улыбка угасла. — Сначала я должна извиниться за то, что не сообщила тебе о ребенке. С моей стороны было неправильно скрывать от тебя все это. Ты имел право знать.

— Спасибо. Ты не обязана извиняться, но я ценю это.

Вспоминать о потере было больно, и Джон подозревал, что еще долго будет больно. Но он понимал, как трудно Элоизе было довериться ему. Ему придется долго разрушать стены, которыми она всю жизнь себя окружала.

Но ведь он — прекрасный реставратор и умеет возводить на старом фундаменте великолепные новые здания.

— Я привез тебе не только цветы.

— Ты не должен был ничего привозить. То, что ты здесь, значит для меня больше, чем я могу выразить.

Он обхватил ладонями ее лицо:

— Мы двигаемся вперед, ты помнишь?

Элоиза поцеловала его еще раз, а потом еще раз:

— Так что ты привез?

Джон опустил руку в карман и извлек два золотых кольца. Их кольца. В глазах Элоизы сияли улыбка и слезы одновременно. Она протянула руку, Джон надел ей на палец обручальное кольцо. Она надела кольцо ему и крепко сжала его руки в своих. Эти кольца всегда будут с ними.

Джон выбрал из букета один тюльпан и засунул ей за ухо:

— Теперь вы готовы идти в дом, миссис Лэндис?

Элоиза взяла его под руку; с букетом она походила на невесту:

— Я готова идти куда угодно. С тобой.

Лима, Перу, два месяца спустя

Элоизе снилось, что она купается в драгоценностях.

Миссис Лэндис, все еще во власти предрассветной дремы, гладила обнаженную руку спавшего рядом с ней мужчины. Она видела сладчайший сон: ее муж, пока они занимались любовью, осыпал ее рубинами, изумрудами и жемчугами.

Элоиза легла на спину и вытянула руку так, чтобы лучи восходящего солнца заиграли на бриллианте в кольце, надетом вместе с обручальным кольцом. Легкий ветерок проникал сквозь зарешеченные окна старинного дома, который Джон снял на лето, и шевелил простыни.

Что в этом человеке околдовало ее?

Его рука легла на ее бедро, и Элоиза улыбнулась. Ее околдовало все.

Джон притянул жену к себе.

— Рубины, именно рубины, — сказал он и приоткрыл один глаз. Видимо, он не так крепко спал, как полагала Элоиза. Он потрогал камни в ее серьгах. — Я целый год мечтал осыпать тебя драгоценностями.

— И прошлой ночью ты осуществил свою мечту.

Она просунула руку под спину и вынула сапфировый браслет, который впивался ей в кожу.

Приятно, что Джон одаривает ее драгоценностями. Но не это главное. Теперь у нее есть покой и эмоции, уверенность и приключения — все сразу и с человеком, которого она любит.

— Ты подарил мне королевские сокровища.

— Потому что вы Лэндис, леди. Это делает вас американской принцессой.

Он лег на Элоизу и приподнялся на локтях.

Принцесса… Она больше не вздрагивала при этом слове. Элоиза еще раз навестила отца. Его здоровье не улучшалось, печень сдавала. Приходилось смотреть правде в глаза… Но, слава богу, с ней Джон. Он поддержит в трудную минуту.

Джон поцеловал жену нежно, ласково, как будто прочитал ее мысли. Похоже, это получается у него все лучше и лучше…

Одри и Джоуи готовились открыть продуктовый магазин, и не где-нибудь, а в штате Мэн. Они говорили, что хотят добавить к северным лобстерам немного южной остроты. Гарри собирался перебраться к ним, чтобы вести бухгалтерский учет. Его всегда заботило финансовое будущее родной дочери.

Семья Элоизы быстро разрасталась. Лэндисы собирались вскоре приехать на праздники. Джинджер решила, что все они должны лучше узнать свою новую родственницу. Элоиза оценила такое внимание.

Джон играл с ее волосами:

— Ты задумывалась над тем, где бы тебе хотелось поселиться?

— Наверное, когда подвернется подходящий реставрационный проект, мы об этом узнаем.

— Выбери хотя бы страну.

— Нет. — Элоиза рассмеялась. — Я больше не ограничиваю свой выбор предрассудками. Теперь речь идет только о безграничных возможностях.