Лиза Коветц - Женский клуб по вторникам

— О Боже, ну и ну, смотри, Эйми, это же ванна с джакузи. Прямо как в твоем рассказе. Это же так необходимо, хотя я и не знаю, когда ты найдешь время забраться туда. А обои даже подобраны со вкусом, что очень неожиданно, учитывая, что мы в больнице. Как интересно! Такое ощущение, что мы в симпатичном номере в отеле.

— Здесь есть мини-бар? — спросила Брук. Когда медсестра укладывала Эйми в постель, та почувствовала, как глубоко внутри нее толкается ребенок.

— Ощущения такие же, как перед месячными. Это не так уж плохо, да? — спросила Эйми. — Верно?

Брук с Марго переглянулись, а потом посмотрели на Эйми, прежде чем уверено заявить: «Верно!» Лакс, которая уже однажды пережила подобное с Джонеллой, дала более практичный совет.

— Знаешь, одно дело, когда ты рожаешь дома. Если тебе хочется сказать «дерьмо», или «дрянь», или «твою гребаную мать», или что-то еще, ты можешь кричать это так громко, как тебе захочется. Но как только ты оказываешься в больнице, врачи приходят и ругают тебя за то, что ты беспокоишь других мамаш, если ты кричишь слишком громко или психуешь.

— Рада это слышать, — ответила Эйми. И хотя она не представляла, что ей захочется орать или громко ругаться, она добавила: — Спасибо, Лакс.

А потом началась первая сильная схватка.

— Твою мать! — испугавшись, Эйми закричала во весь голос.

Когда схватка закончилась, в палату заглянула нахмуренная медсестра. Она бросила на Эйми сердитый взгляд и закрыла дверь, чтобы оградить других женщин от ее грязных выражений.

— Вот это я и имела в виду, — сказала Лакс.

— Я, я, я думаю, мне нужен эпидуральный наркоз, — в голосе Эйми послышалась паника. — И как можно быстрее, да-да, было бы очень-очень здорово.

Лакс выбежала в холл, чтобы найти анестезиолога. У Эйми было еще несколько тяжелых схваток, она стонала громче, но ругалась меньше. Она окала руку Брук и пыталась дышать так, как ее учили на курсах для беременных. Дыхательные упражнения не уменьшали боль, но отвлекали ее, особенно когда Марго, дышащая вместе с ней, задышала слишком часто, и ей пришлось присесть, чтобы не упасть. Они все еще смеялись над этим, когда пришел анестезиолог и вколол ей эпидурал.

— О, слава Богу! — воскликнула Эйми, когда ее ноги онемели.

— Что мы теперь будем делать? — спросила Брук.

— Ждать, — ответила Лакс.

Шесть часов Марго, Брук и Лакс сидели рядом с Эйми, наблюдая за графиком ее схваток на мониторе.

— Bay! Эта была чудовищная! — воскликнула Брук, когда на графике линия схватки изогнулась почти до верхнего края экрана.

— Больно? — спросила Лакс.

— Я вообще ничего не почувствовала. Я не чувствую своего тела ниже груди.

— А как мы назовем ребенка? — спросила Брук.

— Мне нравится имя Грейс, — сказала Лакс. — Я всегда выбирала себе это имя, когда притворялась, что я — это не я, а кто-то другой.

— Как насчет того, чтобы назвать ее Вторник? — предложила Брук.

— Нет-нет-нет, — возмутилась Лакс с болью в голосе. — Имя — это не шутка.

— Сначала я хотела назвать ее Лили, — сказала Эйми. — Или, может быть, Георгина.

— Цветочные имена очень милые, — согласилась Марго. — А как насчет Лилии? Есть еще Роза или Петуния. Ой, нет, только не Петуния. Виолетта, Вероника, Анжелика, Айрис, Холл и, Хезер, Гиацинт, Тигровая Лилия, хм, это из Питера Пэна. Есть еще Лаванда, Ферн, Флора, Розмари, Шафран.

— Хватит! — крикнула Эйми. — Я назову малышку Александрой. Я решила прошлой ночью.

— Александра — очень красивое имя, — кивнула Брук.

— Что вы, девочки, думаете об имени Александра Грейс? — вдруг спросила Эйми.

— Мне нравится, — заявила Лакс.

И все согласились.

— Как у нас дела? — бодро спросила сестра, входя в комнату. Она подошла к кровати и проверила, как у Эйми протекают схватки.

— Я чувствую себя хорошо, — ответила Эйми. — Вообще-то я совсем ничего не чувствую. Мое тело онемело от груди и до кончиков пальцев ног.

— Ух ты! — ахнула сестра. — У вас уже шесть сантиметров. Вы готовы к родам. Сейчас я схожу за доктором, а потом мы начнем тужиться так, словно собираемся покакать.

— Отлично, вот только я понятия не имею, где у меня задний проход, — предупредила ее Эйми, показывая на капельницу с наркозом.

— Ой! — воскликнула сестра и убежала на поиски анестезиолога.

Когда врач Эйми вошла в палату, ее лицо все еще хранило следы подушки.

— Сколько времени? — спросила Брук.

— Три часа утра, — ответила врач, а потом, глядя на сидевших рядом женщин, спросила: — А вы кто?