Крис Мэнби - Тайная жизнь Лиззи Джордан

Мэри избегала меня весь остаток дня. И выяснилось, как я и предполагала, что Билла она избегает тоже. Вот вам и теория Брайана о глубокой и потаенной страсти. По мнению Мэри, если долго сдерживаемая ею страсть к ВелоБиллу нефтяным фонтаном прорвала лед холодного презрения, надо подойти и заткнуть дырку пальцем, чтобы не пролилось слишком много. Позже она рассказала мне, как она заорала, увидев растущие на спине Билла волосы, а ведь я неоднократно предупреждала ее, что именно находится под лайкровым трико.

— А ты все это время спала с Брайаном, — сказала она с укором, когда мы все-таки встретились в очереди к шашлычному фургону. — После всего, о чем мы договорились в чипсовой лавке, у тебя с Брайаном была БСЛ.

БСЛ. Безумная страстная любовь. Практически так оно и было. Я краснела при одном воспоминании.

— Но знаешь… — и я попыталась изложить ей теорию Брайана об их страстном желании быть вместе с Биллом и конечном обретении истинной любви. Разве мы не упоминали об этом при заключении договора в чипсовой лавке, разве не оправдывал мое поведение тот факт, что Мэри нашла истинную любовь первой?

— Истинная любовь? С Биллом? Ради бога, Лиз, да я просто нажралась, — фыркнула она. — И тебе полагалось остановить меня. Если б ты была настоящей подругой.

— Я не сразу поняла, — оправдывалась я. — Клянусь тебе, мне до последней минуты и в голову не приходило, что Брайан за мной ухаживает. Я пыталась его остановить. Ну хорошо, не пыталась, — призналась я. — Но честное слово, инициатива была не моя.

— Ладно, забудем, — подытожила Мэри. — Ясно, что Брайан тебя хотел. Он тебя хотел с самого начала. И дело даже не в этом, — быстро добавила она. — Не то чтобы я ревновала тебя к Брайану, Лиззи. Меня просто смущает вся эта история с Биллом, и грустно, что наша веселая компания теперь распалась. Все погибло.

— Что погибло? Почему распалась? Мы по-прежнему можем встречаться. Мы с тобой. Билл и Брайан. Мы останемся друзьями.

— Нет, не останемся, потому что Билл видел меня голой. Баланс нарушился, Лиззи.

Так оно и вышло. Хотя тогда я действительно этого не заметила.

Вечером мы снова сидели в баре, так же как накануне, до драматических событий вечера, который вошел в историю под названием «Два предмета одежды». Мэри сидела рядом с Биллом, я сидела с Брайаном. Разница была лишь в том, что, когда одноглазый бармен Джим объявил о закрытии бара. Брайан пошел ко мне и мы провели ночь в безумной страстной любви.

До встречи с Брайаном я по-настоящему не понимала, что они все так носятся с этим сексом. Мой опыт в этом популярном международном виде спорта ограничивался редкими и неловкими перепихами на пьяную голову. Даже во время длительных (почти три месяца) отношениях, которые у меня были за год до Брайана с одним довольно смазливым парнем по имени Джеймс, все равно получалось, что нам сперва надо набухаться, а потом дело доходит до секса. И делать все надо, выключив свет (на этом настаивала не я). И мне категорически запрещалось открывать глаза, пока он это со мной делал, а лежать полагалось абсолютно спокойно, не трогая его, если он специально об этом не попросит. Позднее сарафанное радио колледжа донесло, что это было отличительной чертой всех выпускников одной знаменитой частной школы.

С таким опытом за плечами неудивительно, что я, в числе немногих, разделяла мнение бедняги Боя Джорджа и Морисси о том, что чашка чая, пожалуй, лучше ночи, проведенной за горизонтальной аэробикой. Брайан изменил все в корне. Он включил меня, нащупал те кнопки, которые ранее я считала неработающими. От его безусловного восхищения моим телом всю мою зажатость, неотъемлемую и выношенную, как целюллит, словно сдуло ветром.

Я и представить не могла, что даже тогда, когда я не лежу в постели с моим заокеанским любовником, воспоминания о сексе могут быть так сексуальны. Я спрашивала себя, видят ли другие эту аварийную сигнализацию, что не выключалась во мне часами после ночи с Брайаном. Неужели они не замечают, что я выхожу из лекционного зала другой походкой? (Я имею в виду, что теперь я ступала горделиво, плавно покачиваясь, а не хромала так, словно мне где-то что-то трет.)

Единственное, о чем я жалела, это только о том, что ничего нельзя рассказать Мэри. До событий с Биллом и Брайаном на вечере двух предметов одежды у нас не было ничего, о чем мы не могли бы сказать друг другу. Мы делились всеми секретами. Мы рассказывали самые беззастенчивые подробности. Кто, как, чем пахло. Честно говоря, мы вели себя просто мерзко. Но теперь я чувствовала, что она не поймет меня, если я вломлюсь к ней и стану расписывать свою замечательную новую любовь. Ее собственная любовь на тот момент кипела не так бурно.